Злюка вспыхнула, но тем не менее гордо вскинула подбородок. Лерой ни с того ни с сего отметил, что у нее красивая шея.
— А что такое? — заносчиво осведомилась девушка.
— Дорогой… — умоляющим тоном пропела Изабелла.
Лерой, даже не посмотрев в ее сторону, мрачно спросил:
— Вы что, бездомные?
— Нет, разумеется. Я буду присматривать за домом Суортсов во время их отсутствия. — Голос красотки звенел от возмущения на весь квартал.
Лерою нравился боевой огонь, пылавший в глазах девушки.
— Докажите это! — рявкнул он.
— Миссис Эсмонд беседовала со мной, — бросила она сердито.
— О…
С названной леди, сестрой Роджера Суортса, Лерой был знаком. Задира поняла, что выиграла партию, и ее глаза победоносно сверкнули.
— Хотите взглянуть на мои бумаги? — с деланной вежливостью спросила она.
— Я поговорю с миссис Эсмонд.
— Дорогой, — проворковала Изабелла более настойчиво, — сейчас не время обращать внимание на всякую ерунду. — Она встала рядом с Лероем и высокомерно оглядела девушек с головы до ног. — Вы должны убрать это отсюда, — сказала она, указав на пикап.
— Да ну? — язвительно заметила задира с каштановыми волосами.
Но Изабеллу грубость не обескуражила.
— Вы же не хотите, чтобы ее увезли отсюда на прицепе, — надменно улыбнувшись, проговорила она.
— Вы не имеете права трогать чужую машину! — вспылила красотка.
— Вы удивитесь, когда узнаете, что я могу сделать, если захочу, — парировала Изабелла. Соберите свою рухлядь и уберите отсюда этот металлолом.
Изабелла отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен, но задиру это не устраивало.
— Вы угрожаете мне? — елейным голоском спросила она.
Изабелла растерялась. Она повернулась к Лерою и коснулась его руки, словно ища у него поддержки. Тот, несмотря на жуткую усталость, вынужден был откликнуться на призыв дамы о помощи. К тому же ему порядком надоела эта дурацкая перепалка.
— Мисс Моррис права: здесь разрешается парковать машины только жителям этого района, — сказал Лерой. — Полиция может убрать отсюда любой посторонний автомобиль.
Девушка с каштановыми волосами сдержала раздражение и уже более миролюбиво буркнула:
— Мы ненадолго, нам надо только выгрузить вещи.
Она подхватила картон, на котором были нарисованы яркие цветы, и решительно направилась к двери дома.
На Лероя внезапно снова навалилась усталость — его даже качнуло. Он взял себя в руки и, не желая того, произнес довольно холодно:
— Хорошо. Но постарайтесь вести себя цивилизованно.
— Вы имеете в виду — не бросать вещи? — с мягкой издевкой осведомилась красотка, бросив картину своей кудрявой подруге.
Изабелла взвизгнула, но картина благополучно попала по назначению, едва, правда, не пролетев мимо цели.
— Вы ведете себя по-детски, — заметил Лерой.
Но задира, очевидно, вошла в раж — глаза ее блестели, подбородок был воинственно вздернут.
— Возможно, — сказала она, беря в руки мольберт. — Говорят, все мы должны избавиться от детских комплексов.
Девушка выглядела сейчас очень юной и решительной, но мольберт был явно ей не по силам.
— Моя машина! — завопила Изабелла, бросаясь вперед.
Лероя вдруг обуял приступ необъяснимого смеха. Он отвернулся, что скрыть выражение своего лица.
— Если вы ее поцарапаете, я подам на вас в суд! — истерично кричала Изабелла.
Девушка тряхнула гривой каштановых волос и обдала Изабеллу презрением.
— Вы не… не можете, — пролепетала та, сбавляя обороты.
Девушка улыбнулась.
— Вы даже представить себе не можете, что я могу сделать, если захочу. — Она с огромным удовольствием вернула Изабелле ее же слова.
— Это самый настоящий вандализм, — дрожащим голосом промолвила Изабелла, побледнев от страха.
— Хейзл, — вмешалась кудрявая девушка, которая занервничала, видя, что у подруги начали отказывать тормоза.
— Перестаньте глупить! — велел и Лерой, забирая мольберт из рук девушки.
— Нечего указывать, что мне делать! — бросила она со злостью.
Лерой смотрел на нее и удивлялся. Красотка с самого начала была на взводе, и ему очень хотелось узнать отчего. Но он слишком устал, чтобы докапываться до истины.
— Тогда ведите себя соответствующим образом, — отрезал он и отвернулся.
Девушка сердито топнула ногой, мольберт закачался, и, прежде чем Лерой успел сообразить, что происходит, это неуклюжее сооружение подпрыгнуло у него в руке и ударилось о дверцу машины Изабеллы.
Наступила гробовая тишина. Все четверо уставились на длинную зигзагообразную царапину. Потом тишину прорезал вопль Изабеллы. Злясь на себя, Лерой отшвырнул мольберт, и тот отлетел к ограде.
— Если вы сломали мой мольберт, вам придется купить мне новый! — дерзко заявила девушка, которую звали Хейзл.
— Не смешите меня, — ответствовал Лерой.
— Я лишь следую вашему совету — стараюсь вести себя цивилизованно. — Хейзл ехидно улыбнулась.
Их взгляды встретились. Лерой уже не владел собой. Он повернулся и стремительно вошел в дом. За его спиной раздался оскорбительный смех Хейзл. Изабелла, бросив последний взгляд на свою поврежденную машину, последовала за Лероем.
— Изабелла, я уже сказал тебе: никакого кофе и никаких задушевных разговоров. Уходи. — Он открыл входную дверь. — До свидания.
— Уфф! — выдохнула Полин после того, как противник бежал с поля битвы. — Ну ты с ним круто обошлась! Я тебя ни разу такой не видела.
Хейзл прислонилась к фонарному столбу — ее трясло, как в лихорадке.
— Сама не знаю, что на меня нашло, — стуча зубами, проговорила она.
Полин хитро улыбнулась.
— Не знаешь?
— Нет, — честно ответила Хейзл. — А ты?
— Я думаю, что твои гормоны только что встретились с достойным противником, — весело ответила Полин.
— Что?! — в ужасе вскричала Хейзл.
Полин громко рассмеялась. Девушки внесли вещи в дом. Полин была потрясена огромной кухней, сверкающей хромом и белизной.
— Она больше похожа на лабораторию, чем на кухню, — мрачно пробурчала Хейзл. — И все бытовые приборы похожи друг на друга. Вчера я перепутала плиту со стиральной машиной и попыталась постирать в ней блузку.
— Вот чудо-юдо, — пожурила Полин подругу. — Знаешь, если ты при всей этой технике не научишься готовить, то так и умрешь невеждой.
Полин преподавала домоводство в той же школе, где Хейзл вела уроки живописи. В свободное время Полин трудилась над поваренной книгой, которая, по ее словам, обещала стать бестселлером. Предполагалось, что Хейзл проиллюстрирует шедевр подруги, но неожиданно обнаружилось, что она даже не может отличить соус «бешамель» от рисового пудинга. Попытки Полин заполнить пробелы в ее образовании закончились неудачей.
