он.
Лично.
Ест венские вафли с лесными ягодами и кленовым сиропом. И мышцы на его загорелых руках так завораживающе напрягаются от каждого движения, что женщина за столиком справа от меня только что пронесла мороженое мимо рта.
Причем мой Ксандер ничуть не хуже. Он тоже высокий, крепкий и занимается спортом.
Но сейчас он только из офиса, забежал сюда в свой обеденный перерыв, как и я. А еще у моего жениха рубашка с длинными рукавами, которая скрывает его накачанные руки, да и сидит он, закинув руку на спинку моего стула. Для большинства женщин в этом зале этого достаточно.
Он мой, сучки.
Вот почему все внимание сосредоточено на Дэвиде.
Он в безрукавке, темных джинсах с широкими разрезами, расслабленный и мощный, как лев саванны в тени дерева. Чертовы инстинкты скоро подстегнут свободных самок сражаться за него. Так всегда было и, судя по всему, ничего не изменилось.
Мужчина, которого я предпочла бы забыть, навсегда выжечь из памяти, сидит и пьет свой черный кофе, как ни в чем не бывало, а тарелку с чертовым десертом хочется надеть ему на голову.
Ему же плевать на все.
Он не обращает внимания на то, как девушка за соседним столом уже трижды за пять минут роняет вилку и потом медленно нагибается, чтобы поднять ее с пола, демонстрируя свой вырез. Хантер ни на кого не смотрит. Только увлеченно рассказывает моему жениху о жизни в Неваде так, как будто они самые близкие друзья в целом свете.
Я вот понятия не имела, что Хантер увлекается лошадьми, а Ксандер знал. Господи, еще они вместе играли в крикет. Кто вообще в него играет, кроме англичан?
Черт, так Дэвид родом из Англии? Легкий британский акцент мог бы многое объяснить в его умении соблазнять женщин…
Остановись, Натали, стоп. Слишком много информации о мужчине, которого ты больше знать не желаешь.
Но Хантер сидит прямо напротив, а я уже посчитала количество декоративных ламп на потолке. И даже количество пуговиц на рубашке Ксандера. Мне просто больше некуда смотреть, кроме как на этого самодовольного красавца, которого я до сих пор слишком хорошо помню.
Там Земля еще не слетела со своей оси? Все нормально? Похоже, все как обычно. Вот люди кофе пьют, десерты едят. И только я здесь себя ощущаю так, как будто мимо меня на полной скорости промчался поезд, когда я уже ногу над рельсами занесла. А секунды стали медленными, решения судьбоносными.
Мой ступор от близости Дэвида прошел не сразу.
Но даже, когда пришлось смириться с очевидным фактом, что за столом с нами сидит самый настоящий Дэвид Хантер, мой чертов бывший, в беседу я так и не включилась.
Так и гоняла по тарелке шоколадное пирожное, не зная, что с ним теперь делать. Есть шоколад при Дэвиде, значит, закрепить рефлекс. Даже если мы видимся с ним в последний раз в моей жизни, он и до этого мига ассоциировался только с горьким наслаждением.
Может быть, стоит дождаться, когда он уйдет? И тогда я все-таки исполню задуманное, сделаю так, чтобы терпкий вкус соблазна ассоциировался только с моим Ксандером.
ЧТО?!
Еще кофе, Дэвид? Да ты, должно быть, издеваешься?!
Нет, правда, какого черта у него такой хороший аппетит, когда он сидит за столом рядом со мной? Он не узнал меня? Я так изменилась? Как такое возможно, чтобы он меня совсем не вспомнил?
Он ведь и бровью не повел, когда Ксандер назвал мое имя. Не побледнел и не утер скупую слезу, когда Ксандер представил меня не просто как свою девушку, а как свою невесту.
Даже не произнес, дрогнувшим от сожаления голосом: «Тебе с ней очень повезло, мужик».
Ничего из этого!
Только плюхнулся напротив и со скучающим видом принялся изучать десерты. И выбрал вафли с канадским сиропом и сахарной пудрой. Какого черта мужчины могут поглощать такую тонну сахара и им ничего за это не будет? А я каждый месяц прохожу все стадии отрицания, спасибо ПМС, а после рву на себе волосы, стоя на весах?
Где справедливость?
И вот Дэвид допил кофе, разделался с десертом, но так и не посмотрел на меня. Как будто я была пустым местом для него.
Хотя, подождите-ка. Почему была?
Сейчас я была невестой его друга. Абсолютно бесполезная женщина с точки зрения бабника, если он не самоубийца. А Дэвид им определенно не был. Он только раз мне вежливо улыбнулся, когда Ксандер знакомил онемевшую меня, а после даже не смотрел на меня.
Я тоже хороша, у меня язык к нёбу прилип от шока, и я так и возила шоколадное пирожное по тарелке, наверняка производя впечатление недотепы.
Но с другой стороны, какого черта меня должно волновать его мнение обо мне?
Скорей всего в крошечном мозгу нарцисса просто нет места для того, чтобы запоминать имена всех, кто побывал в его постели. Это раз.
А во-вторых, похоже, Дэвида и Ксандера связывает нечто большее, чем мимолетное знакомство. И это плохо. Не хочется в этом признаваться, но я не видела ни разу, чтобы Ксандер так живо обсуждал с кем-то крикет. Лошадей. Мой жених не из тех, кто притворяется, натягивая лживую улыбку вежливости. Если он кому-то улыбается, то это действительно так.
А вот Дэвид притворяться умеет.
Наверняка он узнал меня, но просто виду не подал. Мастерски скрыл свое разбитое сердце. Все-таки Ксандер его друг, просто не хочет его расстраивать. Мужская этика.
Да, наверняка, так и есть.
Господи, шея уже болит, когда же он уже уйдет?
— Милая, что такое? — коснулся моего плеча Ксандер. — Ты кого-то высматриваешь? Или хочешь поменяться местами?
Мое шило в пятой точке не осталось незамеченным. Как и то, что я постоянно кручу головой, лишь бы не пялиться на обтянутый футболкой торс Дэвида прямо на уровне моих глаз.
— Просто я заметила, что вот там сейчас освобождается столик побольше… И если нам понадобится такой, то мы могли бы пересесть прямо
