Она, тем не менее, стала поправлять непослушные завитки, а Маккой продолжал вспоминать. Самое интересное, что последнее время он видел Бронте всегда одну — и на свадьбе, и в гостях у Келли, когда порой заходил к будущей невестке. Погрузившись в свои мысли, Коннор не сводил глаз с Бронте, не замечая этого.
Она долго терпела его пристальный, изучающий взгляд, но, в конце концов, это уже перешло все границы.
— Все-таки тебе придется ответить — что означает столь пристальное изучение моей особы? Разные глаза? Кривой нос? Морщины на лбу? Некрасивый макияж?
Коннор едва не рассмеялся.
— Честно говоря, я никогда не замечаю таких мелочей, разве что меня об этом предупредят.
— И все же, почему ты меня так пристально разглядывал? — не отступала Бронте.
Коннор немного смутился, но не подал вида. Действительно, почему? Разве он заинтересовался девушкой? На приеме очень много красивых особ женского пола, а его взгляд все время стремится к Бронте. Почему?
— Да просто я… задумался, — как можно серьезней и уверенней произнес он.
— Задумался, — повторила за ним Бронте. Коннор поставил стакан на стойку.
— Да, а что тебя удивляет? — поинтересовался он.
— Удивляет? Разумеется, ты же о чем-то думал. О чем?
Коннор заглянул ей в глаза. Он предполагал, что встретит выражение заинтересованности, легкий огонек страсти, но заметил лишь тень любопытства, и ничего больше. «Интересно, — подумал Коннор. — Видимо, я ей совсем не нравлюсь, и она из вежливости терпит мое общество. Так зачем она тогда подсела ко мне и заговорила? От скуки?»
И все же их притягивало друг к другу, хотя Коннор не мог понять — что. Ему очень хотелось, чтобы силы притяжения были равными. Да, он оценил белоснежную кожу, стройные ноги и фигуру, чудесные волосы Бронте, ну и что? Многие женщины, в том числе и жены его братьев, кажутся ему красивыми. На то он и мужчина. В конце концов, это не означает, что она его привлекает.
— Я вспоминаю о наших студенческих годах, — начал Коннор, пытаясь на ходу придумать достойное объяснение. — Ведь ты училась в университете имени Джорджа Вашингтона, верно?
Ее удивленная улыбка позволила ему немножко расслабиться.
— Удивительно, ты еще помнишь это.
Коннор несколько растерялся: взгляд девушки говорил, что он тоже оставил след в ее памяти.
— Надо признать, и я удивлен.
Бронте посмотрела на свой бокал.
— Да, трудно забыть молодого человека, который был выше всех на курсе и, тем более, выше меня, даже если я надевала туфли на высоких каблуках, — призналась она.
— Я тоже обратил тогда внимание на твой рост и твои роскошные рыжие волосы, — сказал Коннор.
Бронте повернулась к бару.
— Надо отдать тебе должное. Ты первый мужчина, который не задал мне вопроса, не работала ли я моделью.
— Это потому, что я знаю, где ты работаешь.
Бронте искренне и доброжелательно улыбнулась.
— Хочу тебе сказать, что ты единственная женщина на этой свадьбе, которая не изъявила желания со мной потанцевать.
Бронте О'Брайен наблюдала за Коннором очень внимательно, пытаясь определить, интересно ли ему с ней разговаривать, или он просто пытается убить время. Конечно, она могла с легкостью представить огромное количество женщин, которые хотели с ним потанцевать, несмотря на то, что в зале было полно кавалеров, хотя и не столь привлекательных, как Коннор. Он принадлежал к тому типу мужчин, от которых дамы сходили с ума и преследовали их повсюду, ища взаимности.
Таким его воспринимала Бронте, но она трезво относилась к подобным мужчинам, хотя не могла перебороть свое чувство к одному из них, причем еще и женатому.
Чтобы не думать больше о грустном, Бронте глотнула вина, осознавая, что Коннор ждет от нее ответа. В голове крутилась лишь одна мысль, которую она никогда не произнесет вслух: «Ведь тебе, Коннор, не приходит в голову, что я не приглашала тебя на танец, потому что мне неинтересно танцевать с тобой». Она улыбнулась.
— Я не танцую.
Это была правда. Еще в школе ребята обходили ее стороной. Кому понравится танцевать с девушкой, которая выше их?
Бронте заметила, что Коннор опять уставился на нее. Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. Бронте не могла оторваться от сияющих прекрасных глаз… Сколько раз они встречались, и никогда Маккой не одаривал ее ни взглядом, ни тем более словом. Что-то изменилось в этот вечер. Он стал как-то ближе, понятнее.
Бронте поспешила отвести глаза и начала рассматривать веселящихся гостей. Боковым зрением она заметила, что Коннор тоже стал наблюдать за танцующими.
Бронте засмотрелась на прекрасную пару, скользящую по полу под прекрасную, медленную мелодию. В груди у нее что-то защемило.
Вечер, к ее удивлению, выдался не таким легким и веселым, как предполагалось. Все началось с мелкой перебранки с Вильгельменией, потом пришлось придумывать что-то с платьем, на котором так некстати обнаружилось пятно от шампанского, к тому же ее угнетало, что она никого не знает в огромной толпе. Но это была ерунда по сравнению с горькой завистью, которую она испытывала к счастливым парам, танцевавшим с блаженным видом. Как бы она желала, чтобы сегодня была ее свадьба с Томасом Дженкинсом! Почему ее мечта выйти замуж, родить пару очаровательных ребятишек не осуществилась? Почему именно она стала жертвой гнусного обмана со стороны Томаса? Почему он сразу не сказал, что женат?
Бронте попыталась отвлечься от печальных мыслей и снова обратилась к Коннору, который все еще сидел рядом.
— Приятная пара, правда? — заметила она.
— Да, очень, — нехотя согласился Коннор, глядя на Дэвида и Келли.
Бронте удивилась, каким тоном высказал Маккой свое одобрение. Впечатление получилось как раз обратное: ему не нравился этот брак, и он, видимо, пытался отговорить Дэвида от ошибочного шага. Ей это показалось странным — прекрасная пара, оба друг в друга влюблены без памяти, это было очевидно.
— Она очень любит Дэвида. — Бронте вложила в эти слова всю свою неизрасходованную страсть.
— Я знаю, — согласился Коннор.
— И он ее любит.
— Знаю, — повторил он и взглянул на Бронте, пытаясь понять, зачем она это говорит.
— Так почему ты так явно недоволен?
Коннор Маккой почувствовал, что Бронте, видимо, не очень счастлива. Что он мог ей ответить? Что он вообще о ней знал?
— Ты не поверишь, но на меня все это наводит тоску! — произнес он и поставил бутылку пива на стойку. Бронте все стало ясно.
— Почему же, охотно верю. И даже поддерживаю. — Она повернулась в его сторону и предложила: — А может, уйдем отсюда. Я бы не отказалась подышать свежим воздухом. — Бронте встала и направилась к выходу, нарочно не оглядываясь.
