Тут она бросила взгляд в сторону полуторагодовалого Бобби, за которым присматривала этим утром. Малыш, видимо, решил, что таскать за собой книжку по ковру — занятие гораздо более увлекательное, чем переворачивать в ней страницы.
— Давай выкладывай!
Шэрон послушно поставила блюдце с чашкой на плетеный стол из так любимого сестрой мебельного гарнитура в деревенском стиле. Еще три с половиной года назад, когда после свадьбы Саманта с Ричардом въехали в этот одноквартирный дом и деньги у них утекали, как вода, Шэрон пыталась настоять на экономии, предлагая обставить комнаты уютно, просто и недорого, однако так ничего и не добилась.
Теперь же Саманта испытывала еще большие финансовые трудности, так как, оставив место секретарши в офисе, не нашла себе другого. Шэрон знала, что, если бы не сумма, вырученная от продажи старого родительского дома, половина которой досталась Саманте в качестве подарка на прошлый день рождения, а другая была положена на имя Бобби, то сестра вряд ли могла бы платить за жилье.
Откинувшись в кресле, Шэрон вздохнула и начала:
— Он собирается судиться за право опеки.
Саманта присвистнула и деловито осведомилась:
— В каком случае? Если ты уедешь за границу? Или в любом?
Шэрон даже застонала. Она действительно не подумала о том, что Марк может обратиться в суд независимо от ее решения.
— Только в том случае, если я соглашусь на эту работу в Англии.
— И что ты собираешься делать? — Саманта уселась на низкий диван напротив сестры. — Согласиться на его условия?
— Ты что! Ведь это означало бы сдаться! Я поеду вместе с Бобби и буду бороться с Марком до победного конца!
— Ты можешь пожалеть об этом… — Саманта взяла чашку травяного чая. — Этот человек — прирожденный боец, Шэрон, и крайне опасен. Твой муж не берет пленных. Он разжует тебя и выплюнет, заставит на коленях просить прощения прежде, чем дело дойдет до суда. Марк Уэйд способен на все.
Шэрон скорчила было гримасу, но, взглянув на сына, сидящего в окружении картинок, выдранных из книги, и смотрящего на нее с выражением ангельской невинности на лице, не могла сдержать улыбки.
— Ты говоришь о нем так, будто он какой-то мифический демон, — пробормотала она, невольно содрогнувшись, и потянулась за своей чашкой. — И похоже, ты обожаешь его именно за это! — добавила Шэрон осуждающе, зная, что не слишком далека от истины.
С тех пор как младшая сестренка познакомилась с Марком на своей собственной свадьбе три с половиной года назад, она относилась к нему с восторгом. Так обычно девочки-подростки — каковой, собственно говоря, Саманта тогда и была — воспринимают своего любимого киноартиста. Даже несправедливое увольнение Марком ее бывшего мужа не смогло изменить этого.
— Да, я обожаю его за решительность… пусть пугающую решительность, благодаря которой никто и ничто не может встать на его пути. Именно это и заставляет всех уважать Уэйда! — с пафосом заявила Саманта. — Хотелось бы мне, чтобы мой муж хоть немного походил на Марка. Тогда, может быть, мы бы не… — Она пожала плечами с таким видом, будто год, проведенный без симпатичного, спокойного Ричарда, заставил ее переменить своей взгляд на жизненные ценности. — И вовсе он не демон, а обыкновенный человек, — продолжила Саманта тем же почти обвиняющим тоном. — Только, как я уже сказала, очень решительный. Решительный, жесткий и гораздо более приспособленный к борьбе, в которую ты намерена вступить. Ты не сможешь победить его, Шэрон. Бога ради, уступи! Договорись с ним полюбовно.
Сестра, прищурившись, подозрительно взглянула на нее.
— Хочешь сказать, что мне надо отказаться от предложенной работы?!
На мгновение глаза Саманты сверкнули, и Шэрон в который раз поразилась ее сходству с отцом. Младшая дочь унаследовала от него и темный цвет волос, и эти огромные карие глаза, подумала Шэрон, вспомнив человека, покинувшего их, еще совсем маленьких, без всякого колебания. Он бросил жену и детей ради другой женщины. А затем оставил и ее, чтобы снова вернуться к Джоан Клифф. Та приняла его обратно. Поведение мужа, которого она любила несмотря ни на что, как теперь понимала Шэрон, подорвало и без того слабое здоровье их матери. И в конце концов свело ее в могилу.
— Если не считать нескольких месяцев беременности, ты всю свою жизнь работала! — Слова сестры прозвучали как упрек.
— Но я не могла иначе, — мягко напомнила Шэрон.
Когда восемь лет назад умерла их мать, Саманте было тринадцать лет, да и самой Шэрон только-только исполнилось восемнадцать. Родной отец, Эйнджел Клифф, тут же от них отвернулся. Волей-неволей ей пришлось растить сестру в одиночку. А Саманта к тому же была трудным подростком, да и неудивительно — девочка считала себя брошенной. Она винила обоих родителей в том, что они покинули свою дочь.
В результате, несмотря на все старания Шэрон заменить сестре отца и мать, та, как только ей исполнилось восемнадцать, в страстных поисках любви выскочила замуж за первого же встречного мужчину. Им оказался Ричард Крейг, тридцатилетний бухгалтер, производивший очень благоприятное впечатление. Из этого брака со временем могло бы что-то получиться, подумала Шэрон. Если бы не жестокий поступок Марка Уэйда…
— Ну, предположим, что ты победишь! — Откинувшись на подушки, Саманта принялась теребить лист одного из своих многочисленных домашних растений. — Ты окажешься одна в чужой стране. И если уж подходить с более эгоистичной позиции: когда я снова увижусь с тобой?
Шэрон сдержанно улыбнулась.
— Ты можешь поехать со мной, — ответила она, но Саманта только отмахнулась.
— Ну уж нет! — решительно заявила она, и, как это ни грустно, сестра знала, в чем дело: Саманта все еще надеялась на воссоединение с Ричардом. — Тебе придется много работать, чтобы содержать себя и сына. Я ведь знаю, что ты никогда не согласишься принять деньги от Марка. Сколько раз сама слышала это от тебя! Хотя не понимаю почему. Он достаточно богат, чтобы обеспечить тебя, Бобби и еще половину Нью-Йорка в придачу!
И достаточно умен, чтобы понимать: приняв от него хоть что-нибудь, я потеряла бы свою независимость, чего он, собственно, и добивается, подумала Шэрон.
— Я не боюсь работы. Более того, она мне необходима, — сказала Шэрон, умалчивая о том, что только так сможет забыть о Марке. К тому же, если она окажется в Европе, ему не так-то просто будет причинить ей боль…
— Дело не только в Бобби. Ты тоже нужна ему! — прервала ее мысли Саманта. — О, Шэрон, ты можешь иметь все, стоит только проглотить свою гордость и дать Марку еще один шанс.
Замерев с поднятой чашкой, Шэрон с ужасом посмотрела на сестру.
