Джино быстро ехал за рулем красного «феррари», предварительно заботливо пристегнув ремнем безопасности дочь на заднем сиденье. На извилистых и заполненных транспортом улочках он не маневрировал между потоками автомобилей и не прибавлял газу — только агрессивно взмахивал рукой и сдержанно бормотал ругательства.
Они выехали на магистраль, и Роксана покосилась на него, ожидая увидеть ленивую усмешку удовлетворения, удовольствия от скорости, которую всегда замечала у мужчин, сидящих за рулем хороших автомобилей, но выражение лица Джино оставалось таким же напряженным.
— Дети, вырастая, отвыкают от своих истерик, — выпалила она, слишком поздно вспомнив замечание бывшего мужа о ее манере говорить, не подумав.
— Не согласен. Они не отвыкают от них, если поймут, что истерики — способ добиться своего.
— Она когда-нибудь поступала по-своему?
— Нет. Как я говорил, мы следим за этим. Следует сказать, что мисс Кэссиди очень строга, а она чаще всего остается с Пией.
— Я думаю, иногда ребенку необходимо поступать по-своему, — снова ляпнула, не подумав, Роксана. — Ему нужно знать, как остальные понимают важные для нее вещи. А этому надо учиться. Как, вы считаете, объяснить ребенку разницу между тем, что он хочет, и тем, что должен делать? Или различие между ее мимолетной причудой и тем, что нужно другим? Кто-нибудь когда-либо выслушивал ее вопросы и пожелания?
Джино почувствовал, как вокруг его головы словно сжимается стальная цепь. Эта особа решила переспать с Франческо? Или собралась за него замуж? Почему она вдруг сменила свой глупый образ, который он запомнил, и начала высказываться о том, что не имеет к ней отношения? Она вознамерилась стать членом семьи Ди Бартоли?
— Мне не интересно обсуждать это с вами, мисс Мэдисон.
— Нет. Конечно. Извините, — произнесла Роксана таким тоном, будто злилась на себя. — Мне и раньше говорили, что я склонна…
— Вмешиваться в чужие дела? — грубо уточнил он.
— Говорить, не подумав. Что-то вроде болезни — недержание речи.
— Что? Болезнь?
— Нет. О боже! Это просто американский сленг. Если вы бестактны и говорите то, что не следует, люди говорят, что у вас недержание речи. Поняли?
— Ладно, — Джино не смог сдержать улыбки.
— Мне так жаль, если я расстроила вас! — Она умоляюще сжала руки, прикидываясь истинно страдающей. — Да, я говорю, не подумав. О! Моя блузка не в порядке. Вы даже не пове…
Она замолчала и застегнула пуговицу блузки.
— Даже что? — спросил он заинтересованно, начиная понимать, что Франческо мог найти в этой женщине.
— Вы простите меня? — сказала Роксана, помолчав.
— Не глупите. Это всего лишь маленькое недоразумение.
— Нет. Я имела в виду свои замечания по поводу истерик.
— Я прощу вас, если мы сейчас же прекратим разговоры на эту тему.
— Ладно. Прекратим. — Роксана перестала сжимать свои руки, устроилась удобнее на сиденье и принялась смотреть в окно.
Взглянув в зеркало заднего вида, Джино увидел, что Пия уснула. Было без двадцати четыре. Они приедут домой через полтора часа. Если она проспит до момента приезда, то ее будет трудно уложить спать вечером. Мисс Кэссиди уехала на четыре недели в отпуск — по его же просьбе. Он считал, что поступил верно, но сейчас почему-то растерялся.
Даже Анжела, практичная и расчетливая парижанка, испытывала подобное, занимаясь дочкой. Джино и Анжела развелись, когда Пии было всего полгода, и, конечно, она осталась с матерью и мисс Кэссиди, которую они наняли еще до рождения ребенка. Во время болезни Анжелы два года назад — агрессивная форма рака — Джино перевез Пию и мисс Кэссиди к себе, но в дела воспитания ребенка не вмешивался. Он считал, что это не его занятие. Джино в тот год был очень занят приобретением конкурирующей фирмы, переживал по поводу смерти своей бывшей жены, работал почти сутками и часто отсутствовал дома. После смерти Анжелы заботы о Пии целиком легли на плечи мисс Кэссиди. Правда, Джино созвонился со старшей сестрой Анжелы — Лизеттой, которая была замужем за итальянцем и жила в Риме. Та согласилась помогать ему.
— Я не знаю, что Франческо рассказал вам о моей ситуации, — внезапно сказал он, отвлекая Роксану от разглядывания видов весенней Тосканы.
Как эксперту-садоводу ей следовало бы быть очарованной этими видами, а ему — оставить ее в покое. Но Пия спит, а им троим придется жить под одной крышей несколько недель, так что сейчас самое время все прояснить.
— Немного, — ответила она.
И тогда Джино рассказал ей об Анжеле, мисс Кэссиди, квартире в Риме, растущей уверенности в необходимости проводить больше времени с Пией, понять причину ее истерик.
— Спасибо, что поделились со мной, — проговорила Роксана, когда Джино закончил, и он вдруг понял, что сказал больше, чем собирался, а это вовсе ни к чему.
Думая о дочери, он свернул на дорогу, ведущую к поместью, и их взорам предстало большое здание, чья терракотовая черепичная крыша мягко освещалась вечерним мартовским солнцем, а вокруг дома сквозь землю пробивалась первые весенние ростки.
— Красиво! — мечтательно произнесла Роксана и тут же спохватилась: — Я имею в виду — сегодня особенно красиво. Если сравнивать с тем, что было, когда я оказалась здесь в прошлый раз, на прошлой неделе, когда…
— Вероятно, тогда шел дождь, — закончил он за нее, не задумываясь о причине ее смущения.
Пия все еще спала, и Джино задался вопросом, насколько с ней сегодня намучаются, укладывая спать? Может, следует разбудить ее? Но в таком случае определенно не избежать криков.
В полночь Роксане безумно захотелось позвонить Рови и маме, чтобы, как тайный агент, сообщить о незаметном проникновении на установленную территорию и достигнутых успехах. А успехи были налицо: ей удалось поприветствовать экономку Марию, как старую знакомую, узнать по описанию Рови трех садовников и, ориентируясь по эскизному плану, найти свою спальню, заблудившись всего один раз.
Но Рови и мама находились в самолете на Флориду — позвонить было нельзя. А что, если Рови не смогла взять себя в руки и выйти из отеля даже с мамой? Поколебавшись, Роксана решила позвонить отцу.
— У тебя есть от них новости?
— Нет, а значит, они в самолете, — с облегчением сказал он.
— Великолепно! Скажи Рови, как только увидишь ее, что у меня все идет хорошо, пусть не беспокоится и займется своим лечением.
— Скажу, дорогая.
— Я скоро позвоню.
— Спасибо за помощь сестре.
— Это оказалось довольно легко, — солгала Роксана. — Я даже немного развлеклась. Передай ей, что все в порядке.
