Это он верно подметил — мне детей рожать пока слишком рано.
Мы и так в долгах.
Если я сяду на их шею с ребёнком, будет плохо.
Очень плохо.
Слабость в теле усиливается, а головная боль ударяет сильнейшей резью по вискам, и в глазах мгновенно темнеет.
Крепкие мужские руки тут же подхватывают меня, и я искренне надеюсь, что это Яков. Не хочу, чтобы Воронцов даже пальцем ко мне прикасался.
Часть 3. Никита
Хожу по гостевой, куда притащил девчонку, когда она потеряла сознание. Кто бы мог подумать, что мой фарс способен довести до такого? Я просто хотел проверить её, а она закатила глаза и рухнула без чувств.
Расчувствовалась или правда беременна?
Последнее на самом деле не радостная новость, потому что я понятия не имею, кто она такая.
Вдруг она больна?
Да ведь всякое же может быть!
Суррогатные матери проходят обследование, в клинике дают гарантии того, что ребёнок появится на свет полноценным, а тут непонятно какие гены и не ясно, чем она занималась, пока не узнала о своём положении.
Да и с чего мне быть уверенным, что она от меня беременна?
Впрочем в голову закрадывается коварная мысль о том, что всё происходящее может сыграть мне на руку.
Дедушка хотел внука…
Будет ему внук.
Или внучка?
Впрочем, пол ребёнка — это никому ненужная деталь, она в завещании не оговаривается.
Когда я окончательно вступлю в права наследования, я смогу избавиться от младенца и его матери, если он окажется не моим. Отправлю их подальше, заплачу хорошо за молчание, и буду дальше продолжать радоваться жизни.
Девчонка начинает ворочаться, и я едва успеваю вовремя подскочить к дивану, чтобы она с него не рухнула.
Вертлявая какая!
Я ей тут в охранники не нанимался, если потеряет ребёнка раньше времени, то пусть себя одну в этом винит.
— Не трогайте меня, — пусть и глухим голосом, но девчонка угрожающе рычит, и я отпускаю её.
Отхожу к окну и сцепляю пальцы рук в замок за спиной.
— Ты слишком высокого мнения о себе, — говорю я, не скрывая своё истинное отношение к ней. — Чтобы мне захотелось тебя потрогать ты должна обладать несколько иными параметрами.
— Отпустите меня, и я уйду. У меня мама волнуется. Мне домой нужно.
— Теперь твой дом здесь. Тебе придётся выполнять все мои условия, пока внутри тебя живёт мой ребёнок. Или не мой… Последнее значения не имеет.
Она недовольно хмыкает.
Многим не нравится моя прямолинейность, но я не умею пускать пыль в глаза и делать вид, что всё хорошо, когда на душе скребутся кошки. А они не просто скребутся, разрывают всё на лоскуты, потому что пока я не понимаю — всё на самом деле произошло случайно, или эта девчонка на кого-то работает.
— Вы не сможете запереть меня здесь. Я ничего не подписывала и ничего у вас не брала. Я вам ничего не должна. Разбирайтесь с теми, кто сделал это, а меня отпустите. За меня мама волнуется, а у неё и без того проблемы с сердцем.
— Позвонишь маме и скажешь, что переезжаешь к отцу ребёнка, — обрываю я, пока она не расплакалась и не попыталась надавить мне на жалости.
Такое чувство я всё равно давно и ни к кому не испытывал.
— Я не останусь в этом доме. Я приехала сюда в надежде разобраться во всём, но вижу, что на диалог вы не настроены, поэтому и говорить нам не о чем. Просто отпустите меня. Я сама разберусь, что мне делать с беременностью.
Начинаю закипать. Злюсь на девчонку и хочу сказать ей об этом, глядя прямо в глаза, но пока держусь. Пока ещё уровень моей ярости не достиг критической точки, но до этого осталось недалеко.
— Хватит со мной пререкаться. Я должен буду проверить тебя, пробить того, кто нанял тебя и разобраться, как моё семя ввели тебе. После этого мы уже будем строить какой-то диалог.
Девчонка присаживается — понимаю это по скрипу дивана — и пищит как мышь.
— Какие у меня есть гарантии, что ты не скроешься, а потом тот, кто сотворил сие злодеяние, не попытается шантажировать меня?
— Если бы меня кто-то действительно нанял, то я не сидела бы здесь. Не находите это крайне странным? Он бы сразу спрятал меня подальше, чтобы не попалась вам на глаза.
Логично.
Беру на заметку, что девчонка умна, но всё равно пока не знаю, что с ней делать.
— Вы сказали, что отпускаете меня, что я сама должна решать, что мне делать с беременностью. Почему теперь идёте на попятную? У вас, богатеев, такое развлечение, что ли? — спрашивает девчонка, и я почему-то готов взорваться.
— Болтай поменьше, тогда будешь выглядеть умнее. Я сказал, а ты испугалась. Так что я решил взять всё в свои руки и помочь тебе. Ты уверена, что беременна от меня? Что это не случайный залёт от какого-то хахаля?
— Уверена.
Оборачиваюсь и смотрю на девчонку. Она глядит на меня с вызовом, словно пытается просканировать мои мысли, но в них непроглядная тьма, в которую я не впускаю никого.
— Откуда столько уверенности? Парня давно не было? Или готовилась к тому, чтобы залететь от миллионера, а потом начать тянуть из него деньги?..
— Да ты психопат, зацикленный на состоянии своего расчётного счёта и безумной мысли, что кому-то он может быть интересен! — вскрикивает девчонка и подскакивает на ноги.
Она мчится к двери, хочет сбежать,
