Робин Доналд - Осторожно, тигр!

Увы, слова прозвучали с ненужной горячностью вместо равнодушной небрежности, отметила с досадой Лесия.

– Так утверждают старые дамы, – парировал Кин Пейджет, коротко улыбнувшись. – Но фольклору я всегда предпочитаю науку.

Его взгляд скользнул по двум ее спутникам, и он поздоровался:

– Добрый вечер.

И тут же, повернувшись, отправился назад, к тентам.

– О Боже! – Андреа шумно перевела дыхание и, обмахиваясь ладонью, подняла глаза к небу. – Я чуть не упала в обморок. От звука его голоса у меня мурашки так и бегали вверх и вниз по позвоночнику. Не стану говорить, что со мной сделал его взгляд. Кто он? Тебе знакомо его имя, Питер, правда?

– Да. – Питер был консультантом по инвестициям, и по его тону ясно было, что Кин Пейджет входит в сферу его компетенции. – Это владелец фирмы, производящей озоновые фильтры.

– Что это такое – озоновый фильтр? – спросила Андреа, которая читала в университете лекции по истории искусства.

– Такой прибор, который очищает воду с помощью электрического тока и воздуха. Они выпускаются давно, но пейджетовские более совершенны, чем прежние, причем они и дешевле, и безопаснее. Он очень многообещающий предприниматель: проницательный и практически не знает промахов.

Андреа открыла было рот, но он упредил ее следующий вопрос:

– Пейджет не женат.

Андреа повернулась к Лесии.

– Значит, ты почти наверняка в родстве с человеком, который гребет денежки лопатой, – сказала она, с наигранной алчностью поблескивая глазами. – Неплохо!

Потрясенная чувством облегчения, которое она испытала, услышав от Питера, что Кин Пейджет не женат, Лесия пожала плечами.

– В любом случае мне не по себе оттого, что кто-то бродит неподалеку с точной копией моего лица.

В толпе наконец-то мелькнул просвет, они скользнули в него и вскоре подошли к дому, где жила Лесия, – старому зданию неподалеку от порта. Поскольку Питер сопровождал девушек всю дорогу, элементарная вежливость требовала от Лесин пригласить его на чашку кофе.

Уже в квартире у Андреа возник вопрос:

– Но почему мы раньше ничего не слышали о Кине Пейджете? Мне кажется, такой человек, кроме того, что он просто потрясающий мужчина, обречен быть героем восторженных статей в разных солидных газетах и журналах.

Питер усмехнулся.

– Так и есть. Но, по-моему, он не любитель мелькать на публике. Мне кажется, он предпочитает держаться в тени.

– Какая скаредность! – простонала Андреа. – Я уверена, он мог бы скрасить жизнь всех молоденьких девушек и многих почтенных дам, если бы не отказывался время от времени позировать перед объективом. А мы бы все дружно лишались чувств.

– Кофе готов, – сказала Лесия, останавливая полет фантазии своей подруги. Она внесла в комнату поднос и опустила его на низенький столик перед диваном. Хорошо бы увести разговор от Кина Пейджета и всего личного.

Вскоре она с большим облегчением услышала, как Андреа, искупая свою прежнюю бестактность, заявила, вскакивая на ноги:

– Пора идти. Питер, возьмем одно такси на двоих, хорошо?

Кинув на Лесию умоляющий взгляд, он все же кивнул и поплелся следом за Андреа к лифту. Лесия помахала им на прощанье рукой, закрыла дверь и решила, что Питер, похоже, превращается для нее в проблему. К несчастью, он в самом деле очень славный, а она не может в силу своего характера грубо обращаться со славными молодыми людьми.

– Хотя давно бы следовало научиться, – пробормотала она, вспомнив другого славного парня, которого не сумела вовремя оттолкнуть.

Бедняга Барри!

Она смыла под душем испарину и крем от загара и накинула широкий халат в полоску ее самых любимых – кремового и персикового – цветов, которые так шли к ее волосам и чистой, оттенка слоновой кости коже. Кин Пейджет тоже хорошо смотрелся бы в этих тонах.

И стоило Лесин представить его глаза, как что-то сжалось у нее под ложечкой в горячий тугой комок.

– Дурочка, вот ты кто, – сказала она своему отражению, нанося на волосы бальзам.

Только потом она вошла в спальню и достала из сумки визитную карточку. Карточка была простой, строгой, ничем не примечательной, но личной, а не деловой. Кин Пейджет жил за мостом через залив, у моря, в районе Такапуны; судя по названию улицы, из его дома должен быть виден Рангитото – остров с дремлющим вулканом, который придает ландшафту Окленда неповторимые очертания.

Деньги… философски подумала Лесия, пряча назад карточку.

Она просто ужаснулась своему разочарованию оттого, что на следующий день он не позвонил ей. На Рождество и Новый год Лесия сполна отдала дань светским развлечениям и решила январский уик-энд, когда Окленд праздновал годовщину своего статуса новозеландской провинции, провести в одиночестве. Однако, несмотря на то, что она мечтала об этом на протяжении нескольких недель, воскресный день показался ей пустым и гулким, как эхо. А предстояло пережить еще и понедельник, который также был выходным. Обычно оживленные улицы пустовали, изнывая под солнцем; все, кто только мог себе это позволить, покинули Окленд и двинулись за город или на побережье.

Лесия распахнула в квартире все окна, полила цветы и в поисках вдохновения спустилась в сад. Ее просили сделать эскиз дома для энергичной, предприимчивой дамы средних лет.

Лесия один за другим делала наброски, подгоняла чертежи фундамента под местоположение участка. Она знала: раз дама решилась сделать заказ ей, значит, хочет выкроить максимальную площадь для сада. Увлеченная трудной задачей, девушка несколько часов провела в шезлонге под раскидистой джакарандой, исчеркав множество листов чистой бумаги.

А Кин Пейджет все не звонил ей.

К концу недели Лесия потеряла всякую надежду получить весть от Кина Пейджета. Конечно, она вовсе не надеялась, твердила она себе, просто ей было любопытно, ведь никогда прежде она не переживала ничего похожего на тот миг неудержимого и полного отождествления себя с другим человеком.

На протяжении долгих знойных и душных дней позднего лета Лесия все пыталась убедить себя, что едва осознанное, зарождающееся в ней влечение было самым обыкновенным родственным чувством, пыталась избавиться от неясных страхов, которые с тех пор держали ее в тягостном плену.

Праздными жаркими вечерами, отходя ко сну, Лесия думала о Кине Пейджете и после ночей, наполненных беспокойными навязчивыми сновидениями, просыпалась со взвинченными нервами, охваченная томлением. Его имя звучало в ее ушах, а надменное лицо стояло перед глазами, и никакими силами невозможно было избавиться от того и другого.

Однажды рано утром, когда Лесия завтракала, зазвонил телефон. Проглотив кусок тоста с такой поспешностью, что оцарапала горло, она схватила трубку.