– Ты еще здесь? – воскликнула мачеха, когда они с падчерицей столкнулись в коридоре. В этот миг зазвонил телефон, и Ива сняла трубку. – Алло? Брайан! Разве моя непослушная падчерица вам так и не позвонила? – лукаво спросила она.
Тарин отчаянно замотала головой и сделала большие глаза, умоляя мачеху не выдавать ее. После некоторого колебания Ива заявила:
– Мне жаль, но Тарин сейчас нет. Я могу ей что-нибудь передать?
Очевидно, Брайан не захотел больше разговаривать с мачехой Тарин. Ива повесила трубку и посмотрела на девушку, ожидая объяснений.
– Ну, в общем… Я уволилась.
– Жаль, что ты ему об этом не сказала!
Иве хотелось выяснить все до мельчайших подробностей, но Тарин не стала распространяться о причине своего ухода с работы. Внезапно мачехе пришла в голову какая-то интересная мысль, и она злорадно улыбнулась.
– Ну, разве это не замечательно?! Ты теперь можешь работать вместо миссис Дженнингс! – проговорила Ива.
– Не уверена, что хочу быть домработницей у тебя и папы, – попыталась возразить девушка. Казалось, мачеха ее не слышала.
– Ты же не собираешься целый день сидеть дома и ничего не делать? – удивилась она. Девушка промолчала.
Тарин в этот же день напечатала заявление об уходе, в качестве причины увольнения она указала семейные обстоятельства.
В ответ Тарин получила от Брайана записку с извинениями. Он писал, что поступил непозволительно, и обещал, мол, ничего подобного больше никогда не случится. Впрочем, приписал он, если Тарин не хочет возвращаться, он обязан согласиться с ее решением. Если она передумает, в «Меллор энджиниринг» для нее всегда найдется работа.
Читая письмо Брайана, Тарин с трудом сдерживала слезы. Она чувствовала, что теперь любит его еще сильнее, но она не могла вернуться, и от понимания этого ей было очень больно.
Тарин тщательно вылизывала весь дом и мирилась с непомерными требованиями мачехи на протяжении двух недель. Она все еще скучала по своей работе в «Меллор энджиниринг». Вопреки предсказанию тети, ей потребовалось не двадцать четыре часа, а гораздо больше времени, чтобы захотелось все забыть и жить дальше. Каждый вечер, просматривая колонку «Работа», девушка чувствовала, как к ней потихоньку возвращаются силы.
– Какие сэндвичи ты готовишь на сегодня? – спросила Ива Уэбстер, входя в комнату.
– Сэндвичи?
– Мы сегодня играем в бридж.
Тарин только сейчас узнала, что ее мачеха пригласила в гости своих подруг.
– Я думала, может, с семгой и огурцом? А потом я испеку маленькие кексы, – ответила девушка, не подумав.
– Хм… По-моему, у нас кончился хлеб.
– Я сейчас схожу в магазин. – Тарин поняла, что сегодня ее тоже вряд ли оставят в покое. Горе ей, если хлеб не будет свежим.
– Почему ты читаешь колонку «Работа»?
Девушка улыбнулась.
– Потому что я ищу работу, – ответила она. Ива Уэбстер сжала губы, ей ответ Тарин явно не понравился, но девушка не собиралась идти у нее на поводу и всю жизнь прислуживать ей и отцу.
– Очевидно, у тебя мало дел. – Ива, наверно, имела в виду, что Тарин, которая целое утро пылесосила и вытирала пыль, теперь сидит за столом и читает газету.
Когда мачеха ушла, Тарин перевернула страницу газеты и принялась просматривать колонку «Аренда квартир». Может быть, на этот раз, у нее все получится. Девушка решила, что больше не станет никого посвящать в свои планы до тех пор, пока не соберет вещи и не окажется на пороге с чемоданами, тогда она просто поставит отца и мачеху перед фактом и захлопнет за собой дверь.
Возвращаясь из магазина, Тарин подумала, а не навестить ли ей мать? Ее мама вышла замуж, и теперь они с мужем жили и работали в Африке.
Обрадуются ли они приезду Тарин, или она им помешает? Мать всегда писала дочери теплые и нежные письма, но…
Когда зазвонил телефон, Тарин еще не приняла окончательного решения. В гостиной Ива играла в бридж со своими друзьями, поэтому Тарин сняла трубку на кухне. Услышав тетин голос, она обрадовалась.
– Чем ты занимаешься? – спросила Хилари.
– Ты имеешь в виду, в промежутках между просмотром колонок «Работа» и «Аренда квартир»?
– Что, все так плохо?
– Не очень. – Тарин знала, тетя ее очень любит, поэтому девушка не хотела, чтобы та за нее беспокоилась. – По-моему, я не гожусь в домработницы.
После небольшой паузы Хилари проговорила:
– Жаль.
– Вот как?
– Меня вчера попросили срочно найти временную домработницу на две недели. У тебя будет и работа, и жилье. Ты сможешь продолжать свои поиски, и никто не будет тебе мешать.
– Хм… Я даже не знаю. Люди, на которых мне придется работать, кто они? И где находится их дом?
– Речь идет об одном очень приятном старом джентльмене, который живет на границе Херефордшира с Уэльсом.
– Ты уверена, что это именно приятный старый джентльмен?
– Конечно. Я только что разговаривала по телефону с его нынешней домработницей, миссис Эллингтон, последние десять лет проработавшей в этом доме. Она сообщила мне, что ее хозяина зовут Озгуд Комптон, что он замечательный человек, ему восемьдесят лет и он настоящий джентльмен.
Тарин должна была признать: ей начинает нравиться мысль о новой работе и смене обстановки.
– Его домработница… миссис Эллингтон… она уходит в отпуск?
– У нее заболела дочка. Она хочет провести с ней неделю или около того. Может быть, ты освободишься раньше, чем через две недели.
– Я могу подумать?
– Ему нужен ответ прямо сейчас.
Тарин пару дней назад договорилась со своими бывшими однокурсниками о встрече в пятницу. Впрочем, ради дела она легко могла отказаться или перенести встречу на другой день.
– Дай мне его адрес, – попросила девушка.
– Замечательно! – воскликнула Хилари. – Когда ты собираешься ехать?
– Завтра.
На следующее утро Тарин встала пораньше и поехала в деревню Найтс-Бромли. Как она и предвидела, мачеха была далеко не в восторге от того, что теперь ей самой придется вести хозяйство, но даже если бы Тарин и захотела пойти на попятную, она помнила, что дала слово своей тете.
Миссис Эллингтон встретила девушку на крыльце большого старого дома. Она провела ее в гостиную и представила временному работодателю. Озгуд Комптон, как и говорила Хилари, оказался настоящим джентльменом.
Миссис Эллингтон показала Тарин, что где находится, и уехала.
Прошло несколько дней. Тарин чувствовала себя так, словно жила здесь всю жизнь. К концу недели она была уверена, что это время было самым спокойным в ее жизни. Несмотря на свои восемьдесят два года, Озгуд Комптон сохранил отменное здоровье и острый ум. Девушке нравилось беседовать с ним.
