Энджел продолжила:
— Когда мне было четырнадцать, я украла синий лак для ногтей в долларовом магазине.
— Подождите минутку, — сказал он. — Я признался в крупном угоне автомобиля. В некоторых штатах это уголовное преступление. И вы в ответ рассказываете мне про лак для ногтей из долларового магазина?
— Вы ни в чем не признались! — воскликнула она. — И, к вашему сведению, меня не шокировало ваше выдуманное преступление.
Он наклонил голову и посмотрел на нее сквозь длинные густые ресницы. Его глаза задержались на ее лице. Впервые за эту ночь Энджел услышала тихий рокот прибоя. Он всегда был там, за их болтовней и смехом. Вопрос, который вертелся у нее в голове, всплыл на поверхность.
Она осмелилась сказать это.
— Почему мне кажется, что вы не хотите, чтобы я уходила?
Его взгляд мерцал, как рябь на море.
— Не знаю, почему. — Он встал и протянул руку. — Ну ладно. Я куплю у вас картину и отвезу вас домой.
Ее сердце упало. Он пришел к выводу, что она не та, кто может играть на его уровне?
Она проигнорировала его протянутую руку и встала сама. Время для веселья и игр кончилось. Она снова перешла на официальный тон.
— Вы не обязаны ее покупать, — сказала она. — Вы даже не видели картину.
— Но я имею некоторое представление о ней.
Они прошли в зал, где Энджел оставила картину.
Сандро сел на подлокотник дивана.
Энджел достала картину. «Секретный сад» Хуана Давида Валеро. Маленькая картина была не такой претенциозной, как «Искушение». Заслуживала ли она поездки на скоростном катере через залив для личной доставки? Может, и нет. Хуан Давид Валеро был уважаемым, но малоизвестным кубинским художником, скончавшимся чуть более десяти лет назад. Перед поездкой босс Энджел прислала готовый текст презентации картины. Она вытащила телефон и прочитал текст вслух:
Кубинский художник середины прошлого века, наиболее известен своими изображениями повседневной жизни Гаваны пятидесятых годов.
Она взглянула на Алессандро, чтобы оценить его реакцию. Сжатые челюсти заставили ее отказаться от заранее подготовленного текста. Она положила телефон в карман.
— Это не диптих, — сказала она. — Но мне нравится, что единственной мечтой художника было поделиться нежными воспоминаниями.
Выражение лица Сандро смягчилось. Ободренная, Энджел продолжила:
— Художник рисует пейзажи в приглушенных оттенках зеленого, желтого и синего. Это необычно в карибском искусстве, которое обычно пышет красками. Валеро был кубинским эмигрантом. Я думаю, что он использовал цвет, чтобы выразить свою ностальгию.
— У него была депрессия, — отрезал Алессандро.
Энджел посмотрела на маленькую картину новыми глазами. В саду росли красные бугенвиллеи, но они всегда прятались в тени. Вся красота мира была покрыта мраком.
— Возможно. Признаюсь, я не слишком хорошо знакома с творчеством этого художника.
— Все в порядке.
— Простите, я действительно не успела подготовиться к презентации. Сюда должна была ехать моя начальница, но в последнюю минуту отправили меня.
— Энджел, поверьте мне. Все в порядке, — сказал он.
— Хорошо.
Она протянула ему холст, и, к ее разочарованию, он отложил его в сторону, даже не взглянув на него.
— Галерея просит за эту картину сорок пять тысяч.
— Вы получите эти деньги.
По ее мнению, он переплачивал десять тысяч. Он потянулся к телефону и перевел деньги. Она получила подтверждение по электронной почте. Тут же получила сообщение от своего босса, состоящее из единственного знака: большой палец вверх.
Она протянула конверт с купчей и удостоверением подлинности. Он присоединился к картине на столе.
Теперь Энджел согласилась с распространенным мнением, что слухи о высоких вкусах Алессандро Карденаса были сильно преувеличены. Скорее всего, он собирал случайные кусочки по тем же причинам, по которым богатые люди делают все, что угодно: налоговые льготы. «Секретный сад», вероятно, окажется похороненным в художественном хранилище Фрипорта в Делавэре.
— Мы закончили, — сказала она.
— Похоже на то, — откликнулся он.
— Но в чем дело? Вы не выглядите счастливым.
Она захлопнула футляр.
— Я в восторге.
— Просто… искусство для меня — личное, — вымолвила она. — Я понимаю, что для некоторых это только инвестиции.
Он сцепил пальцы.
— Продолжай.
— Я предпочла бы продать вам вещь, которая… — Она пыталась подобрать нужное слово. — Не знаю…
— «Искру радости»?
Его язвительный тон вывел ее из себя.
— Почему бы и нет?
Энджел одернула себя. Какая разница, любит он картину или нет? Продаст ли он ее или повесит в ванной, ее это не касалось.
В кармане ее платья зажужжал телефон. Энджел потянулась к нему, нуждаясь в предлоге, чтобы отвести взгляд. Была вероятность, что это сообщение от ее босса с последующим вопросом. Но это было не так. На экране высветилось оповещение о новом видео на канале «Глубокое погружение, исследование пресных вод».
Энджел уставилась на экран. Глаза защипало, она удалила с экрана оповещение. Вдруг она разозлилась на себя. Ее бывший жил своей жизнью. Она была здесь с мужчиной, который ясно давал понять, что хочет ее. Все, что она хотела сейчас сделать, — это придумать предлог, чтобы сказать «нет».
Неужели она хотела быть такой? Женщиной, которая бросилась домой к попкорну, коробочному вину и YouTube? Женщина, которая спустя десятилетия будет сидеть в кресле-качалке и рассказывать своему вязальному кружку о той ночи, когда она встретила красивую кинозвезду и была слишком трусливой мышью, чтобы сделать шаг? Она все еще боялась потерять работу, только это уже не казалось ей таким важным.
Алессандро выудил связку ключей из медной чаши на кофейном столике.
— Я отвезу вас домой.
— Нет.
Он замер.
— Нет?
— Я никуда не спешу.
Серия необычных событий привела ее сюда сегодня вечером. Завтра она уйдет, убежит.
Но сегодня сыграет свою роль, станет той, кем ей нужно быть, чтобы воспользоваться этим шансом.
Сандро жил по-голливудски в Лос-Анджелесе. Может быть, он забыл, как быть рядом с нормальными людьми. Люди, которые не прыгают в постель с первым попавшимся привлекательным мужчиной. К сожалению, у них с Энджел не было времени узнать друг друга получше. Он пробыл в городе всего несколько ночей. В понедельник он летел обратно в Калифорнию, чтобы начать репетиции своего следующего фильма. Сандро приехал домой отдохнуть и пообщаться с друзьями, а не найти любовницу. Но с тех пор как он увидел Энджел, он хотел знать, есть ли такой вариант.
Теперь она хотела остаться, но почему он не мог решиться? Это вернуло его к первому впечатлению: она была нормальным человеком и приехала сюда, чтобы делать работу. Разве он не должен оставить ее в покое?
«Прими дары этого часа» — это был его девиз. Просто возьми ее!
