Но вместо того чтобы снова накрыть ее своим телом, он наклонился и соскользнул ниже, к ее бедрам, легко касаясь языком кожи. Добравшись до треугольничка мягких завитков, он прижался к ним ртом. Тело Линды отозвалось дрожью, когда он с глубоким вздохом погрузился в ее нежную влажность, будто хотел вобрать в себя ее вкус и аромат. Рей медленно раздвинул ее ноги, и бедра Линды дрогнули под его руками. Затем язык Рея прикоснулся к самому центру ее лона, и она застонала, чувствуя, что почти теряет сознание.
Наслаждение переполняло ее, она стонала и трепетала от этих сводящих с ума прикосновений. Линда была так близка к тому, к чему они оба стремились, что не хотела останавливать его. Безусловно зная, что она испытывает, Рей внезапно оторвался от нее. Она почти умирала от желания, чтобы сладкая пытка продолжалась. Ей нужно было вернуть его назад. Не может он оставить ее! Нет, только не сейчас! Но он был неумолим.
— Чудесно! — продохнул Рей, переводя дыхание. — Одну секунду…
Открыв глаза, Линда поняла, почему он остановился. Он доставал презерватив. Если бы ее желание не было так мучительно, она бы улыбнулась.
Через секунду он уже раздвигал ее ноги, и она пыталась помочь ему, подбадривая, заставляя спешить. Он вошел в нее, и сила страсти, вложенная в первое движение, медленное и мощное, высекла первые искры наслаждения, волной прошедшие сквозь нее. Она выгнулась навстречу, отвечая ему не меньшей страстью, вонзив пальцы в его плечи и побуждая его идти дальше…
— Ты чувствуешь меня? Так хорошо? — Низкий голос Рея ласкал ее слух. Он говорил, задыхаясь и дрожа. Его очевидное наслаждение окончательно лишило ее всякой возможности контролировать и свои эмоции.
Еще толчок, еще, еще… И Линда уже не старалась заглушить стоны, лишь крепче стискивая его плечи и содрогаясь. От удовольствия, не от боли. Ее охватил трепетный, почти благоговейный страх. Никогда прежде, даже с Фрэнком, она не испытывала ничего подобного. Она чувствовала, как дрожат и напряжены руки Рея, поддерживая ритм, который превращался в не менее важную силу, чем ее собственное сердцебиение. Ей казалось, что с каждым ударом сердца кровь разносит восторг в каждую клеточку ее организма.
— Иди же, иди ко мне, — шептали ее губы. Линда хотела, чтобы он почувствовал то же, что и она, чтобы разделил наслаждение, которое дал ей, и все повторяла: — Иди, иди ко мне, дорогой! — Почему-то она ощущала, что, хотя он сдается, но неохотно.
С глухим стоном, словно вырвавшимся со дна души, Рей с дрожью еще глубже вошел в нее. Затем как-то сразу напряжение отпустило его, и крупное тело всем весом придавило Линду к постели.
Это было так прекрасно. Его тяжесть была приятной. Грудь Рея поднималась и опадала, пока восстанавливалось дыхание. Линда, перебирая пальцами волосы на его шее, глубоко вздохнула. Итак, она наконец сделала это. Первый мужчина после Фрэнка! Сколько раз она представляла себе такую ситуацию, но ей и в голову не приходило, что все может быть так, как с этим мужчиной. Она не надеялась встретить мужчину, с которым ей будет лучше, чем с Фрэнком. Но так случилось, она не могла не признать.
— Прости, Фрэнк, — прошептала Линда, так и не поняв, что произнесла это вслух.
Тогда мужчина, которого она обнимала, спросил:
— Кто такой Фрэнк?
Линда кашлянула, прочищая горло.
— Мой муж, — пробормотала она.
Каждый мускул его тела напрягся. Рей приподнялся, опираясь на локоть, и посмотрел ей в глаза.
— Ты замужем?
Странная интонация вопроса, смесь раздражения и удивления заставили Линду вздрогнуть. В мимолетные секунды замешательства она поняла всю сомнительность ситуации.
— Да или нет? — потребовал он ответа.
— Нет, теперь нет, — быстро ответила она, поразившись тому, насколько он разгневан, и надеясь смягчить возникшее напряжение.
Простые слова, что она вдова, готовы были сорваться с ее губ. Но нет, она не могла произнести это, лежа голой рядом с мужчиной, с которым она только что… Линда не считала необходимым обсуждать с ним свое прошлое сейчас или когда-нибудь. И вовсе не потому, что боялась его. Нет, страха точно не было. Что случилось, то случилось. И хотя это могло показаться странным, но она чувствовала себя в безопасности.
Хадсон потянулся и отбросил непослушную прядь с ее лица.
— Хорошо, — сказал он. — Хотя обычно я узнаю такие подробности до того, как… — Вздох облегчения теплом коснулся ее щеки. — Хорошо, — снова повторил он и нежно поцеловал в губы, прежде чем освободить ее от своего веса. И раньше, чем она могла оценить изящество его бегства, он повернул Линду и прижал к своему боку так, что ее щека оказалась у него на плече. — Линда, — прошептал он, выговаривая это имя так, словно произносил его впервые в жизни.
Не было необходимости отвечать. Ей снова захотелось дотронуться до него и, как бы проверяя его готовность, Линда оставила ладонь на груди, такой теплой и сильной.
— Линда, — снова прошептал он ей на ухо.
Звук растаял в темноте, а он потянулся к ней, продолжая шептать ее имя. Она повернула голову и тут же встретила его губы, и их жадное прикосновение разрушило все сомнения. Он желал ее так же, как она его. Приподнявшись и склонившись над ней, он притянул ее поближе, не встречая сопротивления. Объятия и поцелуя было достаточно, чтобы пробудить в ней неудержимое вожделение. Прижавшись к нему, Линда обвилась вокруг, подобно гибкому плющу, обвивающему мощный ствол дерева.
Когда поцелуй кончился, Линда решила, что настала пора бежать. Но ей хотелось бы осуществить это без ненужных объяснений.
— Я должна идти, — сказала она, стараясь найти в себе силы, которые поддержали бы ее в этом намерении.
— Нет… — возразил он. Вибрация его низкого голоса и мужественная сексуальность, сквозившая даже в одном слове, согревала ее кожу, подобно ласке.
Линда вздрогнула и придвинулась ближе. О, она прекрасно понимала, что он лишь на короткое время странным образом ворвался в ее жизнь, неожиданно и без приглашения. Но сейчас он лежал рядом, а она так долго была лишена секса…
И вместо того чтобы продолжать ненужные выяснения и путаться в словах, она медленно, словно невзначай, придвинулась к нему так, что ее смуглые груди с более светлыми бутонами сосков коснулись его. Она обхватила рукой его шею и притянула к себе его губы. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять ее порыв и ответить на него.
Рей пробудился и краем глаза заметил клин яркого утреннего света, пробившегося сквозь застекленную крышу потолка. Он не шевельнулся и не повернул головы. Снова закрыв глаза, продолжал лежать, смакуя приятное ощущение от близости обнаженного женского тела. Именно из-за него он нарушил большинство своих правил. Обычно он строго рассчитывал, с кем, когда и как ложиться в постель.
