– Мой мобильный! Господи, кто мне вернет мой мобильный!!!
– И мою зарядку, – озадаченно добавила старушка.
– Пойдемте скорее к диспетчеру! Или к начальнику вокзала! Пойдемте к кому угодно! Я просто не могу потерять мобильный! Он… Он, во-первых, новый, во-вторых, у меня там все контакты! Боже мой, что же делать…
– Успокойся, сейчас разберемся.
Но Кира ее не слушала:
– А еще в нем столько всего важного! Господи, да это же целый компьютер! Там столько всего! Ну что мне делать!!!
– Ну хорошо. Давай дотащим твою сумку вон до того скверика у входа, я ее посторожу, а ты иди к диспетчеру. Только не думаю, что он вернет автобус.
– А куда он уехал? – холодея, переспросила Кира.
– Наверное, на базу.
– А где у него база? – пролепетала она, уже ничего не соображая.
– Я так поняла, что автоколонна не Пражская. Ты читала, что написано на билете?
– Нет… – Кира села на свою сумку, и под попой что-то сочно хрустнуло несколько раз.
– Это в двадцати километрах отсюда. В принципе, если ты поймаешь покладистого таксиста и заплатишь ему побольше, может, ты догонишь автобус. А диспетчер ради тебя вряд ли будет его возвращать.
– О-о-о! – простонала Кира, раздавливая еще несколько яблок. – Ну что же делать?! Что мне делать!!!
– Успокойся. У тебя есть телефонная карточка?
– Есть. – Кира мелко кивала.
– Позвони с вокзала.
– Точно.
– Позвони на свой мобильный, может, водитель услышит, и ты сможешь с ним договориться.
– Х-хорошо.
– Тебя проводить?
– С-спасибо. Не надо. Я разберусь… А вы езжайте, вы и так уже задержались из-за меня. Сумки вот еще тяжелые таскаете.
– Ну как знаешь. В конце концов, это тебе выпал «счастливый» билет.
– Да! – Кира из последних сил натужно улыбалась. – Теперь я понимаю, о чем вы говорили… про 13 число.
– Вряд ли. Но скоро, думаю, поймешь. Может, мы еще встретимся.
– Может быть. Всего хорошего.
На этом пани Ижек спокойно села в такси и уехала. Так она стала первой, на кого обиделась Кира в этот злосчастный день.
На телефонной карточке значилось две единицы. Этого хватит только на то, чтобы поздороваться с водителем. Или же… Этого хватит на короткий, но полноценный разговор по городскому телефону. Но единственный номер, который она знает наизусть, это телефон Петры.
– Слава богу! – выдохнула она, услышав голос сестры.
– Это еще как сказать. Давай быстрее, я очень занята.
– Петра, у меня горе! Я потеряла мобильный и у меня двадцать килограммов яблок. У меня нет денег, приезжай на вокзал, я не знаю, как отсюда выбраться.
– Я не могу.
– Что значит «не могу»? Ты слышала, о чем я тебе сейчас говорила? Это я – не могу. И мне нужна помощь.
– Слышала. Но я не могу.
– Ты с ума сошла? Мне нужно догнать водителя автобуса, а на такси нет денег, даже если я выкину эти чертовы яблоки, мне все равно нужно нанимать такси, потому что автоколонна…
– Кира, какая автоколонна? Я ничего не понимаю! Мы с Филиппом идем сейчас к его маме знакомиться. Это очень серьезно. Он сделал мне предложение, – добавила Петра шепотом.
У Киры потемнело в глазах:
– Петра! Мне нужна твоя помощь. У меня сейчас закончатся деньги на карточке, я даже не могу сама позвонить чертову водителю автобуса.
– Но это же очень важно. Я ждала этого события целый год!
Кира тихо вздохнула, сжав зубы. Видно, день у нее сегодня такой.
– Петра. Ты можешь хотя бы перезвонить на мой мобильный и попросить водителя вернуться на вокзал в Праге?
– Зачем?
– Ты можешь, черт побери, позвонить ему или нет?!! – заорала Кира, и на нее начали оглядываться посетители вокзала.
– Ну могу, наверное. Только я что-то не пойму. – Сестра захихикала. – Филипп, подожди! Тут сумасшедшая Кира сбивает меня с толку.
– Ну что ты с ней церемонишься? – послышалось в глубине трубки. – Мы же торопимся. Мама может обидеться!
Потом послышались звуки борьбы, видимо, Петра не хотела отдавать трубку, но победил Филипп:
– Эй, Кира! Ну что ты опять путаешь нам планы?
– Что значит «опять»? Когда я вам их путала? Лучше бы поимели совесть и приехали за мной на машине!
– Щас! Нас мама ждет. И вообще. Разбирайся там сама. Ты уже взрослая девочка! Не мешай своей младшей сестре устраивать личную жизнь.
Послышались гудки отбоя. Вот и все. Кира снова уселась на сумку, подмяв под себя яблоки и маленький пакет с одеждой… На карточке закончились единицы. А денежных единиц в ее карманах почти не осталось. Ей захотелось разбить телефонный аппарат. Но она вовремя сообразила, что на штраф у нее тоже нет денег…
А может быть, телефон там разрывается, все звонят, а она… Значит, водитель рано или поздно возьмет трубку, все объяснит, и за ней приедут! Или он сам вернется на вокзал, чтобы отдать ей телефон… Конечно, так и будет! Почему она, в сущности, так плохо думает о людях? У нее прекрасные друзья, они все, наверное, теперь волнуются. Это просто сестра – вредная, а друзья хорошие. Ей не нужно ничего делать – просто сесть и ждать.
Да, а пани Ижек можно было не болтать о всякой ерунде на выходе из автобуса, чтобы Кира не забыла мобильный. А тем более не надо было ставить его на зарядку! Все равно за время пути никто так и не позвонил.
Кира проглотила обиду на пани Ижек (хотя в глубине души понимала, что старушка вообще ничего ей не должна) и с трудом оторвала сумку от пола. Тащить оказалось тяжелей, чем утром.
По пути попадалось большое количество мужчин. Она смотрела на них с надеждой, а они на нее – с любопытством. Они оглядывали ее яркий берет и колготки, приветливо улыбались и… шли мимо.
Как будто проклятие какое-то снизошло на нее! Как будто ее «умножили на ноль», как любила выражаться Петра. Никто не видит, что она тащит тяжеленную сумку!!!
Кира резко остановилась, глядя под ноги. Нужно выбросить эти чертовы яблоки и все. Теперь главная проблема – не в них, а в поимке водителя автобуса. А еще в том… что у нее совсем нет денег.
И вдруг за тяжелой стойкой газетного киоска она увидела Стефана. Тот стоял и разглядывал свой любимый журнал для автомобилистов. Для того чтобы начать с ним разговор, требовалось наступить на горло собственной песне, собственной гордости и еще нескольким жизненно важным органам души. Два месяца назад, на макушке лета, они расстались как раз по той причине, что Кира больше не нуждалась в его докучливом участии в своей судьбе и отныне могла справляться со всеми трудностями сама. Она так и сказала. А Стефан рассмеялся злым смехом и заявил, что она еще пожалеет о своем решении.
Вот теперь, исподтишка оглядывая его через кипы газет и журналов, она поняла, что она не то чтобы оказалась не права… Просто несколько погорячилась.
