которые скорее всего уже черные от туши. – Что ж, я рада. Никогда в тебе не сомневалась. Можно я спать пойду, а?
- Мой партнер, достаточно серьезный и влиятельный человек, требующий соблюдения строгих гарантий нашего сотрудничества, – продолжает отец игнорируя моё нытьё. – Одного моего слова ему недостаточно.
- И что же потребовал твой беспринципный партнёр? Кровью написать расписку? – Кажется моему терпению приходит конец.
- Расписка, к сожалению, для него тоже не весомый аргумент. У него есть принцип не заключать сделки такого масштаба с чужими людьми, поэтому мне пришлось пойти на крайние меры.
- Пап, я начинаю за тебя волноваться. – Сон уходит на второй план. – Ты переписал на него все имущество что ли?
Отец меняется в лице и я понимаю, что ляпнула что-то не то.
- Мое имущество его не интересует. Оно лишь капля в море его богатства.
Не удержавшись и присвистываю, за что получаю осуждающий взгляд.
- Это всего на три года, детка. – Отец протягивает мне документ, который я с первого взгляда узнаю. – Открой.
Беру их папиных рук свой паспорт и нехотя открываю. Ну что я там не видела? Вглядываюсь и ничего не понимаю…
- Это не мой паспорт, тут какая-то ошибка… – Слова опережают мысли. Машинально листаю до страницы «семейное положение» и непонимающе смотрю на отца, который, к слову, заметно напрягся.
- Таково было условие моего партнёра, который не оставил мне выбора, - разводит руками отец, а я отказываюсь доверять своему зрению…
- Что это значит пап? – Пусть лучше объяснит, пока я сама себе не надумала..
- Этот штамп тебя абсолютно ни к чему не обязывает, более того, тебе даже видеть этого человека не придётся. По истечению трехлетнего срока вас разведут и ты снова будешь завидной невестой…
- Как у тебя все красиво, папа! А вы никого спросить не забыли с этим самым, - заглядываю в паспорт, - господином Османовым Т. А.?
- Поверь, это чистая формальность – залог того, что я буду честно выполнять свою часть договора. Он также как и ты не горит желанием не видеть, не слышать, не знать тебя!
- Какая честь! – взрываюсь. – Даже как-то оскорбительно…
- Поверь, это лучший вариант. Я никогда не подпустил бы и на пушечный выстрел, такого человека к тебе.
- Ты и не подпустил, ты замуж за него меня выдал! Ты вообще в курсе, что это незаконно? Завтра же пойдешь и аннулируешь этот брак! – выпаливаю на полном серьёзе, не скрывая угрозы в голосе.
- Это невозможно дочь. Если в течении трех лет ты решишь расторгнуть брак, то мы потеряем все… Это было одним из главных условий Османова.
- Одним из? – переспрашиваю, вдруг недослышала… - Выкладывай все! К чему мне еще готовиться?
- От тебя требуется только не вступать ни с кем в серьёзные отношения на протяжении этого срока, дабы не порочить честь своего мужа, на тот случай, если пресса узнает про ваш союз.
- Бред какой-то! – растираю до дыр свой лоб, пытаясь сообразить, что теперь делать.
- Я советую тебе не принимать все близко к сердцу, жить как жила раньше и не афишировать свое семейное положение. Через три года, ты скажешь мне спасибо, приумножив свой капитал. Игра стоила свеч.
- Для тебя игра значит, выдать единственную дочь без её согласия непонятно за кого? – заглядываю в холодные глаза отца и не нахожу ответа. – Спасибо пап…
Аяна
В аудиторию залетаю буквально за минуту до начала пары под пристальными взглядами своих одногруппников. Я уже привыкла к повышенному мужскому вниманию со стороны студентов и не только. Еще бы… Столько времени уделять каждое утро своему внешнему виду – это про меня. Девчонки рассматривают с нескрываемой завистью, подбирая челюсть своих ухажеров, которые пускают слюни каждый раз, когда я надеваю обтягивающие вещи. Двухчасовые тренировки в тренажерном зале делают свое дело.
Пробегаю глазами по аудитории в поисках Катюхи и когда нахожу, облегченно вздыхаю, заметив что та заняла мне место в первых рядах, технично положив на соседний стул свою дизайнерскую сумку.
- Ты чего сегодня так долго? – шепчет подруга, прикрывая ладошкой рот, чтобы преподаватель не заметил.
- Потом расскажу, там в двух словах не получится, - достаю ручку и толстенный блокнот, в котором записываю лекции.
На перемене спускаемся на первый этаж к автоматам с кофе. По дороге рассказываю подруге причину своего опоздания.
- Отец с утра увидел Вадима, околачивающегося возле моей машины с букетом роз. Естественно начал допросы: кто он, что здесь забыл и все в этом духе…
- А ты?
- А что я? Я сказала, что это просто знакомый, - расстроено отвечаю. – Мне даже поговорить с ним не дали… Теперь точно поссоримся.
- Ну может и к лучшему, - как-то загадочно размышляет моя подруга, которая совсем недавно жалела Вадима и предлагала все ему рассказать.
- Что ты имеешь в виду? – Подозрительно смотрю на неё.
- Я не хотела тебе говорить, но видимо придется, - вздыхает и делает большой глоток кофе, который уже успел остыть. – В субботу в клубе, когда ты уехала, а Вадим остался…, в общем он зря время не терял и затусил с какой-то белобрысой.
- Как это затусил? Ты имеешь в виду, потанцевал? – уточняю.
- И не только. Когда я пошла в туалет, то увидела, как он её в углу зажимал, а она стонала, как будто у них там половое сношение происходило. В общем – козлиной твой Вадик оказался.
Неприятный холодок пробежал по коже и я обхватила себя руками, выкинув стакан с недопитым кофе в мусорное ведро. Если бы мне сказал об этом кто-то другой, я бы послала далеко и надолго. Но Катька не тот человек, который будет врать, ища свою выгоду. Вот почему он с цветами прискакал с утра пораньше. Совесть замучила?
Не могу сказать, что Катькины слова меня прям так ранили, вызвав слёзоразлив. Я догадывалась, что красивый здоровый парень – звезда местной элиты, не будет семь месяцев вести монашеский образ жизни, посадив своего дружка на привязь. Но чтобы вот так, в открытую, зная что мне передадут… Это как минимум подло и некрасиво.
- Слушай, он в тот вечер пьяный был, - пытается найти ему сомнительное оправдание.
