– Ну вы и зануда! – Он сжал губы и хлопнул по кейсу. – Может, я зря так говорю, но от таких, как вы, меня с души воротит!
Ну и наглец!
– Не смею задерживать, – ледяным тоном повторила Кэтрин и кивнула на дверь. – Всего доброго, мистер Стентон!
– Какого черта я приперся в вашу замшелую лавочку?! Только время зря угробил!
Нет, это уж слишком! Назвать компанию отца замшелой лавочкой?!
– К вашему сведению, мистер Стентон, компания Генри Эшби – одна из самых прогрессивных и влиятельных автомобильных компаний в стране, – заявила Кэтрин, невольно копируя интонацию отца.
– Если она такая прогрессивная, как вы говорите, так почему в ней не нашлось никого, кто меня хотя бы толком выслушал?
– Полагаю, дело в том, что у вас, мистер Стентон, нет рекомендаций, – ровным голосом ответила она и подумала: да и внешний вид оставляет желать лучшего.
– Да все эти ваши рекомендации чушь собачья! – Он схватил кейс со стола и, пригладив ладонью волосы, предложил: – Давайте поставим на этом точку. Пока. А завтра в полдень я жду вас у Музея науки. Если я не появлюсь, значит, мое мнение о вас изменилось. – И он направился к двери.
Кэтрин в изумлении смотрела ему в спину.
– А я не собираюсь с вами встречаться!
Он остановился, неспешно повернулся к ней лицом и с ухмылкой возразил:
– Нет, Кэти, собираетесь. И знаете почему?
– Почему? – опешив, переспросила она.
– Потому что, несмотря на маску девушки из высшего общества, вы находите меня сексуальным. – Он улыбнулся. – Верно?
– Да как вы смеете! – возмутилась Кэтрин. – Вы просто…
– И знаете что? – с невозмутимым видом прервал ее он. – Я думаю о вас то же самое.
С этими словами он вышел, хлопнув дверью, а Кэтрин еще с минуту стояла неподвижно. Ее бросило в жар. Никто еще не говорил ей, что она сексуальна. Никто, даже Артур, ее любовник.
А потом Кэтрин стало стыдно, что она позволила этому агрессивному самовлюбленному самцу – пусть и ненадолго – до такой степени заморочить ей голову. Неужели Рик Стентон на самом деле вообразил, что она завтра с ним встретится? Черта с два! На миг Кэтрин представила себе, как этот тип приходит к музею и видит, что ее там нет, и ощутила острое чувство удовольствия.
Она возвратилась к гостям, и остаток вечера старалась не думать о Рике Стентоне.
Придя домой, Рик Стентон заметил, что в гараже горит свет. Значит, старина Джошуа все еще работает… Трудоголик, да и только! Он подошел к холодильнику, заглянул внутрь и хмыкнул. Да, не густо! Вытащил банку кока-колы, открыл ее и, сделав глоток, пошел в гараж.
– Если бы ты знал, с какой женщиной я сейчас познакомился! – объявил он с порога и развалился на старом диване. (Джошуа даже не повернул голову от верстака.) – Ты бы ее видел! Знаешь, у нее такое лицо, словно с портрета Гейнсборо… Только еще красивее. И она такая холодная! И на первый взгляд высокомерная. Высший класс! Но в глазах у нее что-то такое… Не знаю, но мне кажется, что я смог бы ее расшевелить! Черт, с ума сойти, что за женщина! – Рик растянулся на диване, поставил себе на грудь банку коки и продолжил: – Надеюсь, с ее помощью мне удастся встретиться с боссом. Если честно, меня тошнит от перспективы продаться компании ее папочки, но ведь выбора у нас нет, ведь так?
Джошуа продолжал молча работать.
Глядя, как точно и уверенно двигаются его руки, Рик в восхищении потряс головой и, вскочив, подошел к верстаку.
– Знаешь, Джош, ты гений! Ей-Богу! – Он обнял приятеля за плечи и с чувством поцеловал его в щеку.
– Какого черта?! – Джошуа отшатнулся и с негодованием уставился на приятеля. – Ты что, совсем сбрендил?
– Просто я тебя люблю, – хохотнул Рик. – Потому что ты гений.
– И нечего лезть ко мне с поцелуями, – пробурчал тот. Повел плечом, стирая со щеки поцелуй, огляделся, словно оказался тут впервые, и спросил: – А ты когда вернулся? Я не заметил, как ты вошел.
Рик улыбнулся.
– Джош, я только что вошел. Секунду назад.
Кэтрин поставила серебристый «мерседес», подарок отца к двадцати пятилетию, на стоянку у музея и вылезла из машины. Начал накрапывать дождик. Закрывая дверцу, она заметила, что у нее слегка дрожат руки. Можно еще вернуться! – сказала она себе, поправила тщательно уложенные волосы и положила ключи в висевшую на плече сумочку.
Внезапно Кэтрин ощутила смятение – словно в нее вселился некий беспокойный дух. Господи, да что с ней происходит? Что заставляет ее нести себя столь необычным образом? Кэтрин начало угнетать чувство вины. Дождь пошел сильнее, и она шагнула под козырек.
И зачем только она приехала! Кэтрин скрестила руки на груди и поежилась. На ней был строгий брючный костюм. Зря я не захватила плащ! – подумала она и повертела на пальце кольцо, подарок Артура по поводу помолвки. Не считая золотых часиков, это было единственное украшение. Как говаривала бабушка, чем меньше, тем лучше…
Нет, напрасно она сюда явилась! Конечно же, ей любопытно, что за чудо техники носит и своем потертом кейсе Рик Стентон, но, с другой стороны, если не кривить душой, то…
– Я знал, что ты придешь!
Кэтрин вздрогнула, повернулась и увидела Рика. Он поставил кейс на ступени, и, когда выпрямился, Кэтрин ощутила, как пахнут дождем его волосы. Он был все в той же косухе, джинсах и мотоциклетных ботинках.
Кэтрин засунула руки в карманы пиджака и приготовилась хранить молчание. Как это ни странно, но ей удалось заработать себе репутацию полностью владеющего собой человека именно благодаря таким паузам.
Рик нагловато улыбнулся, окинул ее пытливым взглядом и спросил:
– Ну что, прокатишься со мной на моем «харлее»?
От изумления Кэтрин округлила глаза. Никто и никогда еще не предлагал ей прокатиться на мотоцикле.
– Вообще-то я не имею обыкновения разъезжать на мотоциклах.
– Ну и что? А ты каталась хоть раз?
Кэтрин молча покачала головой, а про себя подумала: мотоциклы вечно грязные и ездить на них опасно.
– Мотоцикл – это супер! Садишься верхом и чувствуешь, как под тобой ревет и рвется вся эта мощь. – Он понизил голос, и глаза его снова принялись ласкать ее лицо. – Знаешь, это здорово похоже на секс.
Кэтрин и бровью не повела, но окончательно убедилась, что, придя на встречу с Риком Стентоном, совершила непростительную ошибку.
– Мистер Стентон, мне казалось, вы просили меня прийти по делу.
– А ты хоть когда-нибудь выходила из себя? – с интересом спросил тот.
– Разумеется. Как и все, я могу рассердиться.
– А по-настоящему? – настаивал он. – Ну так, чтобы швырнуть что-нибудь, ударить кого-нибудь или хотя бы обозвать придурком?
Кэтрин хотела дать достойный ответ, но она не удержалась и улыбнулась.
