— Ну, может быть, не совсем... Но я согласна подождать.
— Дональда?
— Конечно.
Ева внимательно посмотрела на кузину.
— Я надеюсь, Дон не сердится на меня за то, что я увезла тебя сюда.
— Конечно, нет, почему он должен сердиться?
— Ну, он не мог часто встречаться с тобой в течение учебного года, а сейчас ты уехала из города, когда он приедет туда на каникулы.
— Он надеется провести большую часть своего отпуска здесь, — сказала Оливия.
— О, отлично! — с облегчением воскликнула Ева. — Это было бы очень хорошо для нас обеих. Мне не хватает в этом доме мужских рук. — Ее глаза затуманились. Она быстро отвернулась, чтобы Оливия не увидела ее лицо. Шесть месяцев в этом уединенном месте без Мартина... как она сможет это пережить?
Оливия отправилась в свою комнату, чтобы распаковать вещи, но, войдя туда, первым делом подошла к окну и выглянула наружу. Вид из окна был довольно приятным, хотя и ничем не примечательным. Напротив находились два-три дома, а за ними — поля.
Улица проходила мимо Розмари-Коттедж, слегка изгибаясь влево, и за фруктовым садом выходила на главную дорогу. Из окна было видно, как машины проезжали через деревню, до которой от Розмари-Коттедж было минут десять ходьбы. Где-то за деревьями была остановка автобуса.
Легкий ветерок, несший слабый запах моря, шевелил голубые полосатые шторы в комнате Оливии. Она еще больше высунулась из окна и увидела, что Мэнди и Стивен уже довольно далеко от дома.
— Дети ушли в сад! — сказала она вошедшей в комнату Еве.
— Они не должны туда ходить! — воскликнула Ева. — Это частное владение. Сад принадлежит здешнему фермеру, который выращивает фрукты, и не относится к этому дому. Он тянется далеко окрест. Оливия, пожалуйста, позови детей, хорошо?
Оливия покричала им из окна.
Мэнди и Стивен подошли к изгороди.
— Но мы же ничего плохого не делаем!
Ева тоже высунулась из окна.
— Вы зашли на чужую территорию, — крикнула она им. — Этот сад принадлежит людоеду, который ест маленьких детей!
Они засмеялись.
— Ты шутишь! — ответил ей Стивен.
— И все равно вы не должны играть там! — серьезно предупредила их Ева. — Хозяин сада очень недоволен, когда кто-то заходит туда без разрешения; меня об этом предупредил мистер Маннинг. Поэтому давайте-ка выбирайтесь оттуда. Ну-ка, покажите, как вы перепрыгнете через канаву. У вас, наверное, не получится.
Этот вызов подействовал на них. Они оба уверенно перепрыгнули через канаву.
— Смотри, как просто! — закричали они матери.
— В саду все как в сказке, — сказала Мэнди. — Ряды и ряды деревьев. Деревья без конца. — Девочка отличалась богатым воображением. — Я придумала: я нарисую картину с великаном, который стоит среди деревьев. — И она побежала в дом, чтобы отыскать в своих вещах альбом и карандаши.
— Если ты хочешь написать письмо Дону до ужина, у тебя еще есть время, — сказала Ева Оливии. — Оставь пока вещи. Последняя почта уходит в половине шестого, а почтовый ящик — как раз у дома напротив. У меня есть марки, если тебе надо.
Оливия поблагодарила ее, но сказала, что не собирается писать. Она оставила Дону свой новый адрес и теперь ждет письма от него.
— Он может позвонить вечером, — с надеждой добавила она.
— Ну, как хочешь, дорогая, — сказала Ева и пошла к малышке.
Оливия достала любительскую фотографию Дональда, на которой он был снят на школьной площадке, и поставила ее на столик у кровати. Она задумчиво посмотрела на его худое лицо, глубоко посаженные глаза и непослушные волосы. Дональд не был красив, но в нем определенно было что-то привлекательное. В свои двадцать четыре года он был почти полностью поглощен наукой и имел весьма серьезный взгляд на мир, что отличало его от многих других молодых людей. Эта его особенность и привлекла Оливию. К тому же ей пришлась по душе идея стать женой школьного учителя — она представляла себе, как будет заботиться о маленьких мальчиках, которые скучают по дому, будет приглашать их на чашку чая, чтобы ближе познакомиться с ними.
Она продолжала распаковывать свои вещи, чувствуя, как внутри нее все поет от счастья. Быть почти помолвленной — чудесное состояние, думала Оливия, его надо ценить, им надо наслаждаться. Она уже развесила все свои платья в покосившийся шкаф, встроенный под скатом крыши, когда внизу звякнула калитка и Мэнди весело закричала:
— Почтальон! Письмо для тебя, Оливия!
Оливия побежала вниз по лестнице.
— Осторожнее, балки! — крикнула ей вслед Ева.
От Дональда, конечно, думала она. Письмо может быть только от Дональда, никто другой еще не знает ее здешнего адреса. Ее удивила и обрадовала собственная реакция. Она всегда старалась реально оценивать свои чувства к Дональду, но сейчас была уверена, что любит его. Последнее время он был очень занят и стал реже писать, но это не беспокоило. Она всегда говорила ему, что он совершенно свободен до тех пор, пока она не примет окончательное решение. Она постоянно помнила чрезмерную требовательность своей матери к близким и считала это ошибкой.
Когда брак родителей распался, верность Оливии осталась на стороне матери, но сейчас, в двадцать два года, она понимала, что недостатки могли быть у обеих сторон. Ее мать, отличная хозяйка, ожидала безупречного поведения и со стороны мужа, выдвигая слишком высокие требования к этому чуждому условностей человеку. Она постоянно отмечала любые его промахи, не прощала ни малейшей ошибки. Оливия жалела свою мать, и хотя ее очень любила, все же не хотела походить на нее характером.
Стивен стоял у двери с хитрым выражением на лице. Мэнди опять занялась рисованием.
— Где мое письмо, дорогая? — обратилась к ней Оливия.
— Стивен взял его.
Мальчик быстро спрятал конверт за спину.
— В какой руке, Оливия?
— Стивен, перестань дразнить меня, будь умницей. Ну, ладно, в левой.
— Не угадала, — закричал Стивен, прыгая на одной ножке. — Если тебе нужно твое письмо, попробуй возьми его. — Он повернулся и побежал через лужайку, перепрыгнул канаву на краю сада и нырнул сквозь изгородь в чужой сад.
Сдерживая гнев, Оливия бросилась за ним. Стивен шутил с ней, но сейчас она была не в состоянии поддержать эту игру. Любая задержка в получении драгоценного письма только подстегивала ее желание немедленно получить его, а Стивен в таком озорном настроении мог уронить конверт в грязь или даже потерять его.
Она на большой скорости преодолела лужайку и решила одним прыжком перепрыгнуть канаву. Но трава на противоположной стороне неожиданно оказалась очень скользкой. Не в силах сдержать равновесие, Оливия с треском проломила изгородь и, споткнувшись, скатилась прямо под колеса приближающегося трактора.
