— Но... — попыталась возразить Элен.
— Никаких но... — отрезал Томас. — Ты, конечно, можешь отказаться от моего предложения, но подумай о Николя.
— Николя — хороший музыкант, — немного оскорбившись, запротестовала Элен.
Томас громко выдохнул.
— Если бы он был так хорош, то не сидел бы в гараже столько времени и не возился бы с начинающими.
— Нет, я не буду подписывать, — возмущенно проговорила Элен.
— Хорошо, можешь не делать этого, — согласился Томас и, усмехнувшись, посмотрел в глаза девушке. — Но в таком случае, и Николя останется в своем гараже. Если тебя устраивает такое положение дел, то я больше не задерживаю тебя.
Элен задумалась.
«Я не могу стать причиной неудач Николя... — рассудила она. — В таком случае, мне не остается ничего другого, как подписать этот злосчастный контракт».
Элен поняла глаза на Томаса. У того был вид победителя, и он явно ждал полной капитуляции «противника».
— Где контракт? — Элен достала из сумочки ручку. — Я подпишу его.
— Наконец-то ты приняла мудрое решение, — самодовольно улыбнулся Томас, и в тоже мгновение, неизвестно откуда, в его руке появился листок бумаги.
Он положил контракт перед Элен и, ткнув пальцем в нижний край листка, пояснил:
— Вот здесь и должна быть твоя подпись.
Элен тут же черканула в указанном месте.
— Теперь ты доволен? — с досадой спросила она.
— Да, — кивнул Томас и, подмигнув, произнес: — Да здравствует университетская рок-группа.
Элен покраснела, понимая, что, знай обо всем этом Николя, он вряд ли бы одобрил ее поступок.
— Томас, у меня к тебе просьба... — тихо произнесла она.
— Я слушаю, — уже более приветливым тоном ответил тот.
— Мне хотелось бы, чтобы Николя ничего не знал обо всем этом.
— Обещаю, — снисходительно кивнул Томас. — Ведь я заинтересован в том, чтобы ты не нервничала, работая над моими песнями... Кстати, о песнях!
Томас встал и, подойдя к пульту, нажал несколько клавиш. Из динамиков полилась ритмическая музыка.
— Как тебе это? — улыбнулся хозяин студии.
— Но я думала, что придется петь под гитару... — растерялась Элен. — Я никогда не пробовала что-то делать под фонограмму.
— Не беда, — отмахнулся Томас. — Главное, ты талантлива, а для талантливого человека студийные условия не препятствие. Тем более, если принять во внимание, что над тобой буду работать я. У меня достаточно большой опыт, так что можешь ни в чем не сомневаться.
— Я могу взглянуть на текст?
— Конечно, — Томас протянул Элен несколько листков. — Здесь три песни. С них мы и начнем, но опорной будет вот эта.
Он указал на первый листок.
— Понятно?
Элен кивнула и принялась читать тексты песен. Тем временем Томас взял со стола контракт и, улыбнувшись, спрятал его в сейф.
Наконец Элен отложила в сторону листки и недоумевающе спросила:
— Ты думаешь, я смогу это спеть?
Томас вновь присел рядом.
— Скажу больше. Я уверен.
— Но все, что я делала раньше, было совершенно другим...
— Естественно, — Томас откинулся на спинку кресла. — Раньше ты пела, что в голову взбредет, а теперь начинается профессиональная работа.
— Но эта музыка и тексты... — попыталась возразить Элен.
— Это то, что сегодня нужно, — Томас слегка обиделся, но тут же взял себя в руки. — Теперь я отвечаю за все. Если я говорю, что это то, что надо, значит, так оно и есть. И, пожалуйста, больше никогда не спорь со мной на этот счет. Я — профессионал в своем деле.
Элен потупила взгляд. Ей были неприятны интонации Томаса, который буквально за полчаса стал совершенно другим человеком, холодным и жестоким.
— Хорошо, — согласилась она. — Я возьму тексты и попробую дома напеть...
Вот это другой разговор, — похвалил Томас.
— Когда мне нужно прийти сюда?
— Завтра.
— Но... — хотела было возразить Элен, вспомнив, что как раз завтра собиралась провести день с подругами.
— Никаких но, — отрезал Томас. — Мы работаем, и с этого дня твое время должно быть расписано поминутно. Отдохнешь, когда закончим. Ты должна стать звездой. И я обещаю, что так оно и будет, если ты полностью доверишься мне.
— Звездой... — машинально повторила Элен, раздумывая уже над тем, как поскорее избавиться от компании Фовы.
— Да, звездой, — у Томаса засветились глаза. — Представляешь, ты постоянно звучишь по радио, твои клипы не сходят с телеэкрана, отовсюду сыплются приглашения выступить с концертом. Тебе рады в лучших домах Парижа...
— Ты считаешь, что все это мне нужно? — пожала плечами Элен.
— Ты достойна этого, — продолжил гнуть свою линию Томас. — Такая девушка, как ты, не может быть всего лишь домохозяйкой или сотрудницей какой-нибудь серой конторки. И теперь у тебя появился шанс сделать карьеру, о которой мечтают многие.
Элен нетерпеливо взглянула на часы.
— Мне пора, — объявила она и встала.
— Завтра я жду тебя в четыре часа, — Томас тоже поднялся с кресла и вслед за Элен направился к выходу. — И попрошу не опаздывать.
— До свидания, — натянуто улыбнулась та и шмыгнула за дверь.
— Счастливо! — донесся из студии голос Томаса.
Но Элен уже не услышала его, поскольку в этот момент едва не столкнулась с Николя, направлявшегося в студию.
— Что ты здесь делаешь? — удивился он.
— Э-э-э, — Элен почувствовала, как у нее задрожали коленки. — Николя?
Задав этот вопрос, она пыталась выкроить время для поисков оправдания. Николя же испытующе посмотрел ей в глаза, требуя ответа.
— Я заходила к Томасу переписать на кассету ваш новый альбом, — произнесла Элен, ловя себя на мысли, что ее аргумент звучит неубедительно.
— Ты не умеешь врать, — грустно улыбнулся Николя и, не дав любимой сказать и слова, сам же ответил: — Опять Томас пытался тебя уговорить записать его песню... Это уже переходит все границы!
Сказав это, Николя рванулся к дверям студии, намереваясь отчитать Фову. Однако в последний момент Элен успела его удержать.
— Все в порядке, — уверила она и умоляюще попросила: — Пожалуйста, не надо разборок.
— Хорошо, — нехотя согласился Николя и добавил: Только ради тебя...
Элен возвратилась в общежитие, когда уже совсем стемнело. Не заметив в своем окне света, она немного удивилась.
«Где же Аделина? Неужели спит?» — подумала Элен, открывая дверь своим ключом.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как услышала тихие всхлипывания, доносившиеся из дальнего угла.
— Аделина, — испугалась Элен и включила свет. — Ты плачешь?
