женишок.
— Катись к черту, Леша! Все вы катитесь! — Пробормотала себе под нос, выезжая со двора на трассу.
Матвей
— Бросай все и возвращайся, слышишь? Пока тебя не взяли! Давай, Матвей, действуй, я за тебя огребать не собираюсь! Сам будешь в тюряге… — Сбрасываю звонок, не давая собеседнику договорить. Нужно выбираться отсюда, бежать как можно скорее.
Дядя отправил меня сюда не случайно. Он знал, что все будет так, он знал, что я не смогу. А я пошел, потому что если бы смог, то наконец-то показал ему, что я не такой уж и слабак, каким он меня все еще считает. И денег бы после этого у нас было достаточно. Мне еще младшую сестру в школу собирать.
Я бежал через лес к трассе, бросив старую машину возле речки. Как меня занесло в такую глушь! Только самонадеянный дурак мог подумать, что все у него получится. Мне нужно было угнать ретро-машину местного олигарха прямо у него из под носа. Перепродав автомобиль заказчику, отмыли бы нехило бабла.
Дыхание спирало от скорости, я задыхался, но ноги работали. Если меня поймают, гнить мне в тюрьме до конца своих дней после всего, что я творил. И буду творить. Нашей семье катастрофически не хватает денег. Остается только надежда на меня. Поэтому я и устроился в сервис к дяде, даже не подозревая, чем он занимается. Он платил мне вовсе не за починку машин, у него все было схвачено. Перехватывать тачки, менять номера и перепродавать скупщикам. Нелегальный бизнес, дорогостоящий и опасный. А мне просто деваться некуда. В этой игре я пешка.
Когда погиб отец, мне было пятнадцать лет. За несколько месяцев до этого мама родила Катюшку. И мне почти сразу пришлось работать. Сначала в ресторане быстрого питания уборщиком, после школы устроился сторожем в городскую библиотеку. Платили мало, мы бедствовали. И Катя росла на глазах. Ей нужна была новая одежда, да и кормить малышку нужно было по-человечески. А после мама заболела, сердечная недостаточность, и работать она больше не могла. Тогда-то в моей жизни и появился дядька, заставил поступить в техникум, работать у него в автомастерской. И уже через месяц сообщил мне, что не просто так взял меня к себе, что мне выделена особая роль. Когда то данные дела с легкостью проворачивал мой отец. Может, именно за это его и убили, а после все списали на несчастный случай, как и полагается в таких кругах. Сейчас, конечно, денег у нас стало гораздо больше, только вот в этом году Катю нужно в школу собрать, купить форму, портфель, учебники. Я не хочу, чтобы в мою сестру тыкали пальцем и говорили, что у нее вещи хуже, чем у всех. Не хочу, чтобы она носила одну юбку каждый день, чтобы у нее была одна рубашка, пачкающаяся быстро и плохо отстирывающаяся. А если вещи постирать среди недели и они не высохнут, то ей просто не в чем будет пойти на учебу. Это я знал по себе. Самому приходилось ходить постоянно в одной и той же футболке. И зимой, в морозы, носить легкую ветровку, которая вовсе не спасает от ветра.
Ради мамы и сестры мне пришлось принять все условия дяди, какими бы унизительными они не были, браться за любую работу. И главное условие — я сам за себя. Если поймают, то пиши пропало. Поэтому я бежал быстро, не смотря на то, что легкие уже болели от недостатка кислорода. Не заметил, как добежал до проезжей части, и тут судьба надо мной сжалилась. Свет фар был еще далеко, поэтому я вышел на середину дороги, принялся махать руками и кричать. Попутка до города мне сейчас была жизненно необходима, я должен был увязаться с водителем машины, чего бы мне это не стоило.
Машину брать пришлось штурмом. Я кинулся под колеса, послышался оглушающий визг тормозов. Авто остановилось в паре сантиметров от меня.
— Ты что, больной совсем? Ненормальный! А ну ка пошел нахрен отсюда! — Женский голос зазвенел в ушах, и я вздрогнул.
Почувствовал холодное дыхание ветра за спиной, вся жизнь пронеслась перед глазами. Свет фар ослепил меня, и я не мог сдвинуться с места. Стоял и пытался разобрать, кто сидит за рулем автомобиля.
— Что встал? Уходи с дороги, дай проехать! — Нервозный голос снова ударил по слуху, а после раздался сигнал машины. Я положил руки на капот, старался отдышаться. Тело пробивало ознобом, ветер раздувал легкую куртку, отчего по телу галопом пробегали мурашки.
— Ты что, оглох! Уйди я тебе сказала, сукин сын! — Женский силуэт вышел из машины. Яркий свет фар мягко осветил ее округлое лицо. Черные волосы обрамляли его пышной шевелюрой, у нее явно ранее была красивая прическа, а сейчас она растрепалась. Выглядело это небрежно, но все равно не смогло испортить ее красоты.
Живая и интересная внешность, словно у модели с обложки журнала. Аккуратный нос, яркий вечерний макияж на выразительных глазах. Скулы не резкие, румянец на щеках, сочные вишневые губы. Я глубоко вздохнул, а после понял, что смотрю на нее уже достаточно долго. Тогда я опустил глаза, заметив на ней белое длинное платье и разрезом на бедре. Из этого разреза выглядывала стройная ножка. Она поставила руки на пояс, смотря на меня презрительно и недовольно. Может, чья то сбежавшая невеста в белом платье?
— Женщина, мне нужно до города, довезете? — Наконец-то я смог с ней заговорить. Ее лицо скривилось в отвращении. — Я не женщина, я девушка! — Вскричала она, после чего отвернула лицо, потирая голые плечи. Казалось, будто красавица вот-вот заплачет, пухлые губки невольно дожали.
— Простите, — я даже немного растерялся, не ожидал такой реакции.
Было явно заметно, что она старше меня, именно поэтому я и назвал ее женщиной. Никак не хотел задеть ее чувства и чем-то обидеть. Она молчала, рассматривая что-то вдали. Я невольно отметил, что оособенно хорошо сидит на ней это платье, раздуваясь на ветру и все больше открывая вид на шикарные ноги, обернутые в тонкую ткань чулок с красивой кружевной резинкой. Только вот это платье совсем не то, что ей бы подошло. Слишком откровенное и пошлое, не дающее практически никакого простора для воображения.
— Так вы мне поможете? — Снова спросил я, чем вызвал крупную дрожь в ее теле.
— Ты сможешь сесть за руль? Я сегодня пила, мне что-то не хорошо. Думаю, мне лучше не вести машину в таком состоянии. — Заявила она, посмотрев на меня пронзительно
