новый костюм, чтобы делать то, чего хочет от меня Кики.
— Я пришлю портного, который снимет мерки, — произнесла Олив.
— Отлично, — сказал он. — Мне пора на встречу. А где мне следует быть, чтобы меня преобразили?
Его голос уже провоцировал фантазии, и на мгновение Олив подумала, что хотела бы увидеть его у себя дома во время преображения. Ей не терпелось посмотреть, каким он станет после стрижки. Судя по его голосу, этот мужчина перевернет ее мир.
— Кики предлагает конференц-зал. После стрижки и укладки я принесу вам одежду для примерки.
— Это будет как в шоу о преображении, которые смотрит моя мать, — сказал он.
— Именно так, — ответила Олив. Она, например, не могла дождаться, когда увидит, как он трансформируется. Станет ли он таким сексуальным, как она себе представляет? — Будет весело.
— Да, верно, — сказал он. — Еще увидимся, Олив.
— До встречи, Данте!
После того, как он повесил трубку, она получила несколько сообщений, в том числе от American Express, в котором ей открыли доступ к банковской карте Данте. Он также прислал ей свои размеры, которые оказались меньше, чем она думала. Но одежда, в которой он был на встрече этим утром, казалась мешковатой. Олив поверила ему на слово и пошла по магазинам.
Она всегда любила покупки, и эта часть работы ей очень нравилась. Она решила покупать одежду не для мужчины, которого встретила сегодня утром, а для мужчины, чей образ придумала в своей голове, слушая его бархатистый голос.
— Привет! — сказала Делани, взяв Олив за руку у прилавка парфюмерии в магазине.
Олив не удивилась, увидев подругу и делового партнера. У всех троих на телефонах был навигатор, и она знала, что у Делани сейчас нет клиентов. У ее подруги были светлые волосы до плеч с более темными корнями. Журналисты представляли ее публике как наследницу состояния семьи Александер, сделанного на продаже средств для мытья посуды, но Делани не зазнавалась и работала так же усердно, как Олив и Пейсли. Поздно вечером она красовалась перед папарацци со своими бойфрендами, но следующим утром всегда приходила на работу.
— Привет! Нравится? — спросила Олив, протягивая Делани пробник одеколона.
— Для кого?
— «Инферно брюинг», — сказала она.
— Значит, нужно что-то посерьезнее. А может, этот? — Подруга предложила ей аромат с более насыщенным древесным оттенком.
Олив закрыла глаза и подумала о Данте. Вспомнила, как он вздрогнул, когда она коснулась его руки.
— Мне нравится. Он идеальный. — Олив купила одеколон, лосьон после бритья и гель для душа и отправила их в офис «Инферно брюинг». — Как дела?
— По-моему, Малкольм встречается с кем-то еще, — сказала Делани, когда они вышли из магазина на улицу.
— Что? Я думала, он любит тебя. — Олив не слишком удивилась. По непонятной причине Делани тянуло к потенциальным изменникам. У нее никогда не было здоровых отношений, и Олив хотелось ей помочь. Но она не знала как.
— Он так утверждает, но я начинаю думать, что он просто ждет приглашения на папину новогоднюю вечеринку. Ты же знаешь, как неохотно отец раздает приглашения, а у Малкольма нет ничего, что ему могло бы понравиться.
— Кроме твоей любви, — сказала Олив.
Делани фыркнула, и Олив обняла подругу:
— Сочувствую.
— Все нормально. У тебя есть время на обед?
Олив взглянула на часы:
— Только по-быстрому. Мне надо вернуться в «Инферно брюинг» к двум часам.
* * *
Унизительный отказ Олив на первом курсе университета изменил жизнь Данте. Он перестал пытаться стать тем, кем себя не чувствовал. И прекратил лгать самому себе. Не то чтобы он обманывал всех, кого встречал, но долго обманывался насчет себя. Ожидая стилиста, он размышлял, должен ли сказать Олив, кто он такой.
Вдруг она его вспомнит?
Данте выдохнул. Зачем говорить Олив о том, что она нахамила ему в университете? Его отец, писатель-фантаст, всегда советовал ему: «Не навреди!» И чем старше становился Данте, тем больше смысла видел в этом выражении.
Рассказав обо всем Олив, он получит над ней некоторое преимущество. Но это никоим образом не поможет их деловым отношениям. Однако у него не было времени обдумывать это, потому что Кики ворвалась в его кабинет без стука, как она обычно делала, когда была чем-то взволнована.
— Босс! Мы только что получили приглашение на пивной фестиваль в Милуоки через несколько недель. У нас будет главный стенд. Я хотела отказаться после того, как пять лет назад они резко обошлись с нами…
— Не будем мелочными, — невозмутимо сказал он.
— Да, и мы представим миру красавчика-гендиректора, в голос которого все влюбились.
У него дрогнул подбородок.
— Я ничего не знаю о красавчике-гендиректоре, но будет приятно сменить имидж и все такое. Они предлагают музыку для стенда?
— Ваш любимый «После полуночи». По-моему, сама судьба нас поддерживает, — произнесла Кики.
— Кажется, судьба сегодня перетрудилась, — размышлял он. Именно этим можно объяснить возвращение Олив Хейз в его жизнь.
Менеджер по маркетингу выгнула бровь:
— Я что-то пропустила?
— Ничего, — сказал он, не желая обсуждать с Кики свое прошлое. — Проверь, пришел ли стилист.
— Конечно, босс! — нараспев произнесла она, выходя из его кабинета.
Ему требовался жизнерадостный оптимист-соратник, когда он начал продавать пиво, и Кики оказалась именно такой. Он подошел к столу, взял телефон и заметил, что Олив прислала ему несколько фото с одеждой.
Данте не понравился ни один наряд. Но он понимал, что Кики права: его пивоварня стала крупным предприятием, и он обязан выглядеть соответствующе. Заработав первый миллион, он переехал из крошечной квартирки в большой особняк. Несмотря на свой нынешний вид, какое-то время он тусовался в клубах и одевался по моде, вращаясь в обществе богачей, но потом ему все надоело.
Наверное, деньги сделали его привлекательнее для Олив Хейз, но они не удовлетворяли Данте. Он заводил любовниц, стараясь хоть как-то отомстить Олив, но вскоре понял, что топчется на месте. На несколько лет он отказался от женщин, пытаясь найти себя. Радиореклама, на которую все повелись, начиналась как размышления, которые посещали его на утренней пробежке.
Раздался стук в дверной проем, и Данте поднял глаза.
— Данте? Кики сказала, что вы меня ждете, — произнес мужчина.
Данте повернулся к нему лицом:
— Да. Как вас зовут?
— Пьетро Саварино. Я вижу, нам есть над чем работать, — сказал он. — Вы знаете, чего именно хотите?
— Я полагаюсь на вас, — ответил Данте. — Но мне хочется оставить немного растительности на лице.
— Не проблема. Начинаем!
Пьетро был дружелюбным, как большинство стилистов. Прошло много времени с тех пор, как Данте стригся. Он удивленно посмотрелся в зеркало, когда Пьетро закончил. Неплохо. Пьетро оставил волосы длинными на
