скатывается по спине, и я почти уверена, что, когда войду в коридор, окажусь наполовину мокрой от пота.
Боже, я понятия не имею, почему до сих пор тусуюсь с Мэл или её компанией.
Она осталась со мной в тот первый день в колледже, и я пошла с ней, потому что не умела заводить друзей. Я предпочитаю держаться особняком, но мне показалось, что Мелисса крутая.
Да, правильно.
Меня пронзает ярость из-за того, как она описала Джейкоба. Она его даже не знает, не разговаривала с ним. Но она думает, будто он опасен? Какого черта? Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем, когда была с ним, даже если до полки нужно было всего лишь быстро дойти.
Я имею в виду, конечно, рост Джейкоба 6 футов 4 дюйма (Прим. пер.: 193 см) и кирпичная стена на первый взгляд выглядят устрашающе. Но я помню, как он всегда нежно обращается с книгами, как осторожен, когда достает книгу с полки, или как с любовью он проводит пальцем по корешкам.
А его глаза…
О, Боже. Всякий раз, когда он смотрит на меня, я почти растекаюсь лужей жидкости на полу. Он как будто видит меня насквозь. Каждый раз, когда он обращает внимание на то, что я говорю, я почти спотыкаюсь о свои слова, потому что как можно оставаться в здравом уме, пока он смотрит?
Мелисса думает, что он простой библиотекарь. Что ж, она ошибается. Он известный палеонтолог, под его именем опубликовано несколько книг.
Честно говоря, я не знаю, почему он работает в библиотеке. Платят за это не так уж и много, да и сама работа кажется для него ниже достоинства. Впрочем, мне все равно, потому что, если бы он перестал работать в моем университете, я бы не знала, что с собой делать. Я не могу его не видеть. Я сойду с ума.
* * *
Что я здесь делаю? Не имею представления. Все, что я знаю, — музыка в общежитии была слишком громкой, и я чувствовала надвигающуюся головную боль. Я все еще чувствую вибрации внутри своей головы. Не говоря уже о стробоскопах, которые какой-то гений принес и установил посреди гостиной.
Мелисса ушла заниматься делами со своим парнем. Тодд раздражал меня, навязывая мне еще выпить, улыбаясь своей фирменной улыбкой, которая, как я знаю, ни к чему хорошему не приведет.
Это было настолько хаотично, что мне хотелось тишины и покоя, которые обеспечивала библиотека.
Ха-ха, Дженна. Очень смешно.
Кого я обманываю?
Я здесь, потому что мне нужно его увидеть. Нужно, а не хочется. Я чувствую тоску до самых пальцев ног и не могу успокоиться, пока не увижу хотя бы мельком его и его массивный силуэт.
Ветер усиливается, и мои руки автоматически тянутся к краю юбки, удерживая её и пытаясь не дать ей подняться выше и обнажить трусики. Мелисса подумала, что было бы весело организовать костюмированную вечеринку просто так, поэтому я одета в откровенный костюм учительницы. Не знаю, почему позволила Мэл уговорить меня надеть это, но я здесь.
Мне следовало зайти в комнату и переодеться во что-нибудь более подходящее, но, когда я посмотрела на время, до закрытия оставался час и не хотелось больше терять ни секунды.
Да, у меня все плохо. Очень плохо относительно этого мужчины.
Я не помню, чтобы так сильно влюблялась в кого-то. В этот момент я убеждена, что на самом деле уже влюбилась в него.
Дерьмо. Вот что такое безответная любовь?
Сделав глубокий вдох, я хватаюсь за медные ручки и толкаю тяжелые двери. Петли тихо поскрипывают, и я вздыхаю, когда прохладный воздух касается моей кожи. Еще одна причина любить библиотеку.
Я не удивлена, обнаружив, что зал почти пуст: лишь несколько студентов сидят по учебным уголкам и длинными столам. Единственные звуки — слабое жужжание кондиционера и редкое шуршание страниц.
Двери за мной закрываются, и я вздрагиваю, готовясь к громкому стуку. Но ничего, только приглушенный шорох. Спасибо Господи, за маленькие милости.
Стойка обслуживания пуста, но на столе библиотекаря привычный беспорядок: старинная лампа с красно-зеленым абажуром, небольшая стопка книг, россыпь шариковых ручек и маркеров, монитор компьютера с клавиатурой сбоку.
Я пытаюсь игнорировать пустоту в груди.
Разве он обычно не ждет, пока все уйдут? А может быть, я спугнула его своим поведением ранее, и он рано ушел домой?
Мои ребра туго сжимаются. Глупо с моей стороны приходить сюда. Вероятно, у него другие планы. Я имею в виду, уверена, что у мужчины, похожего на него, нет недостатка в женщинах, одетых в сексуальные наряды, которые просят его пойти с ними на вечеринки.
Глупая. Глупая. Глупая.
— Ты что-то ищешь? — его богатый баритон, раздающийся позади меня, заставляет меня сжаться, а дыхание участиться.
Я медленно поворачиваюсь и обнаруживаю его прислоненным к стене, частично скрытым книжной полкой. Он кажется более непринужденным, возможно, потому, что уже почти время закрытия.
Его темно-синяя клетчатая рубашка с закатанными рукавами обнажает мускулистые предплечья и большие, жилистые руки, и я подавляю желание захныкать. Боже, он такой сексуальный, мне физически больно смотреть на него.
Его очки в черной оправе скатываются с носа, и он поднимает их обратно, при этом щурясь на меня. Я собираюсь произнести первую книгу, которая пришла на ум, когда его горячие глаза скользят вверх и вниз по моему телу. Глаза Джейкоба тускнеют, зрачки расширяются.
В свою очередь, мое тело реагирует пульсацией острой потребности, влажным жаром, расцветающим между моими бедрами. Я скрещиваю ноги и сжимаю кулаки, боясь, что это будет слишком заметно.
Но Боже мой, он это видит.
Его глаза сужаются, кадык движется вверх и вниз, мышцы горла напрягаются. Своей огромной рукой он проводит по своей хорошо подстриженной бороде.
Искры пронзают мой живот, дыхание сбивается, а он даже ничего не делает. Его даже рядом со мной нет.
Он остается на месте, но стиснул зубы, на его челюсти подергиваются мышцы.
Может быть, это из-за алкоголя, который употребила ранее, но
