Ознакомительная версия.
— Ничего не случится, Лили, — твердо пообещал Нико, мысленно соглашаясь с ее описанием королевской четы и их способности воспитывать детей. — Мы арестовали людей, связанных с похищением и вывозом ценностей. Многое из украденного найдено. Большинство членов банды — жители Монтеверде. Им покровительствовал сам Паоло, стремившийся таким образом поправить свои финансы и упрочить власть. Они небрежно обращались с украденным, в результате часть вещей потерялась при перевозке. Так что теперь понятно, как купленные тобой статуэтки оказались у продавца на рынке. Теперь все это в прошлом.
— А вдруг случится что-нибудь еще?
— Ничего больше не случится. За последние годы Монтеверде вконец обнищало. Договор с Монтебьянко был необходим Паоло, чтобы заполучить деньги и удержаться у власти. Это была его последняя надежда. Теперь сын Паоло взбунтовался против отца, и все идет к тому, что Паоло скинут с трона уже в ближайшее время. И начнется процесс демократического восстановления страны.
— Боже мой! Еще вчера я понятия не имела, что ты действительно военный и рискуешь своей жизнью, участвуя в операциях... — Она почти истерично рассмеялась.
— Ты думала, военная форма только для вида? — мягко спросил Нико.
Он больше не считался действующим офицером армии Монтебьянко, и его пытались отговорить от участия в спасательной операции не потому, что он был неподготовлен, а из-за его статуса наследного принца. Но ничто не могло остановить Нико.
— Не знаю, о чем я думала. — Она закрыла глаза руками. — Боже, какой я была идиоткой, что связалась с тобой.
— Лили, посмотри на меня, пожалуйста. — Нико дождался, когда она подняла на него глаза. — Прости меня! Понимаю, что обязан был открыться тебе в ту ночь и рассказать, кто я. И конечно, мне не следовало заниматься с тобой любовью, особенно после того, как я узнал, что ты девственница, но дело в том... что я не жалею об этом. — Он поднял руку, чтобы погладить Лили, но не решился. — Первый раз всегда особенный. Ты имела право знать, кому отдаешь свою невинность.
Она пожала плечами:
— Мог бы, должен был, нужно было... К чему теперь все эти слова? Главное другое — ты не любишь меня, а я не люблю тебя. — Лили не смотрела на него, говоря это. Ее слова отозвались в нем болью, чего Нико совсем не ожидал. Она не любила его? А что чувствовал он сам?
С ней его жизнь, без всякого сомнения, наполнилась смыслом, и он почувствовал себя счастливее. Но была ли это любовь? Нико не знал, но какая разница, если Лили призналась, что не любит его.
— Я восхищаюсь тобой. Ты смелая, порядочная, всегда искренняя. Ты — мать моего сына, мать моих будущих детей. У нас с тобой все будет хорошо.
— Но я наскучу тебе рано или поздно. И ты вернешься к прошлой жизни, к своим любовницам и вечеринкам.
— Мне никто не нужен, кроме тебя, — запротестовал Нико, оскорбленный.
— Сейчас, может быть, так оно и есть, но потом все поменяется, Нико. Ты не сможешь отказаться от жизни, к которой привык.
Он не знал, что сказать, как достучаться до нее. Ему хотелось обнять ее и прижать к себе, но Нико понимал, что Лили не позволит ему прикоснуться к себе.
— Давай не будем об этом сейчас говорить. Придет время, и мы это обсудим...
— Когда придет время? — сердито прошептала Лили и встала. — Уходи, Нико. Я не хочу с тобой разговаривать. Ты видишь, Денни беспокоится.
Денни действительно заерзал, открыл глаза и недовольно захныкал. Лили глубоко вздохнула и принялась качать его кроватку, что-то тихо напевая себе под нос. Лицо ее сразу разгладилось. И всхлипывания ребенка постепенно начали затихать.
Нико мрачно наблюдал за тем, как она успокаивала ребенка. Денни снова открыл глаза, но потом тотчас повернулся к стенке, не обратив никакого внимания на отца.
Нико давно ушел, а Лили все еще хотелось выйти на террасу, чтобы не разбудить сына, и наплакаться всласть. Может быть, ей станет легче? Едва ли. Вчера ночью у нее и так уже случилась настоящая истерика после того, как Нико оставил ее в камере. Она испугалась, что ей оттуда никогда не выбраться, и он пожертвовал ею и сыном ради благополучия страны.
Пора наконец успокоиться и перестать плакать. Ей некого винить, кроме себя самой. Нечего было влюбляться! Разве она не поняла сразу, каков у него характер? И какие тогда могут быть иллюзии? Одно лишь совершенно непонятно: зачем он рисковал собой, участвуя в операции по ее вызволению из тюрьмы? Лили не тешила душу надеждой, будто это он сделал ради нее.
Она внимательно наблюдала за Денни, игравшим на полу с красным грузовиком. Ей очень хотелось позвать сына, поднять его на руки, прижать к груди, но она не решилась это сделать. Мальчик почувствовал неестественное напряжение матери и всякий раз, когда та начинала его тискать, заметно нервничал.
Нико прислал новую няню — пожилую женщину с доброй улыбкой, — однако Лили не решалась выйти из комнаты, какой бы уставшей она себя ни ощущала. Подумать только, ведь она едва не потеряла сына!
С того момента, как она приехала в Монтебьянко, жизнь ее пошла наперекосяк. И все же крайне жестоко было говорить Нико о том, что она жалеет о своем знакомстве с ним. К тому же это абсолютная ложь. Именно благодаря Нико у нее, во-первых, появился сын, а во-вторых, она узнала, что такое настоящая любовь. Все эти слезы и ее нервные срывы, конечно, легко объяснимы и простительны, ведь столько потрясений выпало на ее долю за последнее время! Однако у Нико тоже хватало сильных эмоций.
«Ну почему все так сложно? — постоянно твердила про себя Лили. — Разве мне много нужно? Всего лишь нормальная жизнь для меня и для сына!»
— О боже! — воскликнула она, прижимая руки к глазам.
Нужно прекратить плакать! Просто смешно уже...
Нико не был плохим человеком, наоборот, очень даже хорошим. Он свято верил в то, что поступает правильно. Он женился на ней ради того, чтобы у Денни был отец. Разве это не благородно? Пусть ей не нравятся его методы и то, что он даже не соизволил спросить ее мнение. Впрочем, представляя детство Нико по соседству с ненавидящей его королевой Тицианой, любой поймет, почему он стремился не заводить детей во время своих интрижек.
Когда Нико узнал о Денни, то был по-настоящему потрясен. Он сделал все, что считал нужным, чтобы позаботиться о сыне и его матери. Нико не был тем беспечным плейбоем, каким его изображают в желтой прессе.
Она сердилась на него и на себя, но, все равно, нельзя было нападать на него так, как она это сделала.
Однако та жизнь, которую Нико ей предлагал, ее не устраивала. Делить с ним кровать, рожать ему детей, зная, что у него нет тех чувств к ней, которые она испытывает к нему, — невозможно! Вот и пришлось ей солгать и сказать, что не любит его. Но нельзя давать ему такую власть над собой!
Ознакомительная версия.
