Ознакомительная версия.
Она положила ладони на его широкую грудь, поглаживая упругие мышцы, которые жадно ласкала прошлой ночью. Ей хотелось свернуться клубочком у него под боком.
— Не предполагала, что у тебя такая большая семья, — сказала она. — Мне придется привыкнуть.
— Сегодня были только самые близкие. Если считать дальних родственников, то их в три раза больше.
Он приподнял пальцами ее подбородок. Его глаза, почти черные в сумраке ночи, смотрели глубоко и загадочно.
— Расскажи о своей семье. Ты упоминала только отца и сестру.
Это было не случайно: ей не хотелось тревожить мрачные тени прошлого.
— Больше никого нет. Родители отца уже умерли. Мачеха росла в приемной семье. После ее смерти мы ничего не слышали о них.
— А родственники со стороны родной матери?
— Отказались от нее, а значит, и от меня.
— Из-за скандала?
Она кивнула, чувствуя странное облегчение, что, наконец, рассказала кому-то об этой истории. Больно признаваться, что семья не хочет тебя знать, хотя ты не сделала ничего плохого.
— Глупые люди! — воскликнул Кристо и улыбнулся собственной горячности.
— Мой дед принадлежал к аристократическому роду. То, что его дочь связалась с женатым итальянцем, будучи помолвленной с другим родовитым греком, покрыло семью позором.
— Но они выдали ее замуж за твоего отца, — заметил он.
— Мне известно, что на свадьбе присутствовал только отец матери, — сказала Деми. — С тех пор мы не слышали о маминых родственниках.
— Даже после ее кончины?
— Ни слова. Для них она умерла еще раньше. Что касается меня… Они подозревали, что я — незаконнорожденная дочь ее любовника.
Это было не так, но когда-то Деми втайне мечтала, чтобы ее отцом был кто угодно, только не Сандрос Андреу.
— Представить невозможно, что они вычеркнули тебя из своей жизни.
— Дед оставил мне трастовый капитал. — Она скорчила гримасу. — Я смогу распорядиться им, только когда выйду замуж и рожу наследника. Греческого наследника.
— Так велит традиция.
Деметрия не сочла нужным говорить, что не желает дедовских денег. Он не хотел знать ее, когда она была ребенком и нуждалась в любви.
Кристо упрямо сжал губы:
— Ты знаешь, что им отправлено приглашение на свадьбу?
— Нет. Со мной никто не обсуждал список гостей. — Деми пыталась почувствовать обиду, но у нее просто не осталось сил на споры. — Видимо, в протоколе про мое мнение ничего не написано.
Кристо приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. В его взгляде появилось что-то новое, пока непонятное ей.
— Правильно. Но когда мы поженимся, твои родственники будут кланяться тебе.
— Мне безразлично.
— Зато мне — нет. — Он закрепил слова поцелуем, который согрел ее. — Ты — моя королева, и я требую уважения к тебе.
Деми через силу улыбнулась, думая, что уважения и поклонов будет недостаточно. Любовь — вот что она хочет получить от него.
— Ты никогда не рассказывал о своей матери и своем детстве, — осторожно сказала Деметрия.
Кристо вздохнул и обнял ее, усадив рядом на скамейку.
— У нас было необычное детство, но другого мы не знали. Мать была занята своими обязанностями, отец — своими. Нас воспитывали няни.
— Представляю, как вы весело гоняли их по огромному дворцу.
Он громко засмеялся, наверное, в первый раз за время их знакомства:
— Мы росли бойкими: энергия требовала выхода. Когда Грегору исполнилось восемь, его отдалили от нас.
— Почему?
— Он был наследным принцем, — сказал Кристо, как будто это все объясняло, — отец хотел, чтобы он с детства привыкал к своей роли. Мы росли вместе с Микаэлем.
«Значит, Грегор был практически лишен детства и компании братьев», — подумала Деми.
— Какими ты помнишь себя и Микаэля? — спросила она.
— Мы ни в чем не знали отказа, у нас была огромная игровая комната и няня, которая квохтала над нами как наседка. Когда мне исполнилось восемь, меня отправили в школу-пансион в Греции.
Господи, а она думала, что у нее несчастливое детство!
— Разве можно отсылать из дома ребенка в этом возрасте? А что твои родители? Какова их роль в твоей жизни?
Он пожал плечами, давая понять, что не намерен обсуждать эту тему.
— Мои родители — король и королева, — сказал он. — Они не были близки с нами, у них было слишком много других дел.
— Люди, настолько занятые своей жизнью, не должны иметь детей.
Кристо долго молчал, потом спросил:
— А ты готова оставить карьеру ради долга перед семьей?
— Конечно! Дети должны все время чувствовать, что родители любят и поддерживают их.
— Как ты можешь это говорить? Ты с малых лет была помощницей мачехи, а отец из жадности использовал тебя для продвижения своего бизнеса!
Деми отшатнулась, пораженная звучавшей в его голосе горечью. Легче всего не вступать в спор, пусть думает что хочет. Но гордость не позволила оставить оскорбительное замечание без ответа.
— У отца много недостатков: он жестокий, жадный, часто вульгарный. Но у меня никогда не было сомнений, что он любит меня. Все, что он делал, включая помолвку с наследным принцем, он делал, как ему казалось, для моего блага.
Кристо фыркнул, подвергая сомнению ее слова:
— А мать твоей сестры? Ни за что не поверю, что она относилась к тебе как к родной дочери.
— Можешь не верить, — сказала Деметрия. — Однако это она научила меня шить и поощряла слабые попытки создать что-то своими руками. Благодаря ее поддержке я закончила университет и начала самостоятельную карьеру. Я надеялась добиться чего-то в профессии до того, как должна буду выполнить долг перед короной.
Пальцы Кристо переплелись с ее пальцами, но впервые она не испытала волны желания. Вместо сексуального возбуждения, которого Деметрия ждала и боялась, ее охватила печаль оттого, что ему не довелось испытать любовь.
— Ты слишком много значения придаешь любви, — сказал он.
— А ты не придаешь ей никакого значения.
Кристо не стал отрицать, отчего ее печаль стала еще глубже. На секунду она представила маленького, нуждающегося в любви мальчика, который превратился в надменного, циничного мужчину.
— Сегодня был длинный день, — сказал Кристо, помогая ей встать со скамейки. — Пора возвращаться во дворец.
В постель? Деми почти не сомневалась в этом, пока они в молчании шли к дверям. Ее одолевал страх и сомнения: она мечтала заняться с ним сексом и страдала, что никогда не узнает его любви.
Возле дверей спальни он остановился и поцеловал ее так нежно, что на глаза навернулись слезы.
— Отдохни, Деметрия. Нас ждут тяжелые дни. — С этими словами он повернулся и ушел.
Ознакомительная версия.
