– Папа позавтракает со мной, – сказал Сэм. – Я собираюсь есть блинчики. Папа сказал, что я могу есть все, что захочу.
Кэсси взяла его ладошки в свои:
– Дорогой, я не думаю, что…
– Все в порядке, – раздался позади нее голос Себастьяна. – Сейчас все решим.
Ничего в его поведении не говорило о скрытом напряжении, но Кэсси его чувствовала. Оно было словно порыв ледяного ветра, врывающегося в теплую комнату, когда внезапно открывают входную дверь.
Себастьян присел перед Сэмом:
– Сэм, нам с мамой нужно поговорить. Элени составит тебе компанию за завтраком, но я обещаю, что обедать мы будем вместе.
– О чем вы будете говорить? – слегка побледнел Сэм. – Я не хочу обратно в детский дом! Мне нравится здесь, с тобой и мамой. Маме тоже здесь нравится, правда?
Улыбка Кэсси словно приклеилась к ее лицу.
– Мне хорошо в любом месте, в котором нравится тебе, мой родной.
– Я знаю, что тебе здесь нравится, Сэм, – бросив быстрый взгляд на Кэсси, сказал Себастьян. – Я тоже очень рад, что ты здесь, со мной.
– Тогда я могу здесь остаться? Навсегда? – с надеждой спросил Сэм. – Я тебя люблю. Я буду послушным, я обещаю. Я больше не буду писать в штанишки. Я правда очень-очень постараюсь. Сильно-сильно.
Себастьяну показалось, будто его сердце забилось где-то в горле, так что он с трудом мог говорить:
– Сэм, тебе не надо ничего обещать – просто будь самим собой. Я тебя тоже люблю.
– То есть ты меня не отошлешь обратно? – на всякий случай уточнил Сэм.
Себастьян почувствовал, как напряглась Кэсси.
– А вот и Элени, – сказал он, переведя дух от облегчения, так как лгать ему не хотелось, а что сказать Сэму, он не знал. – Я к тебе вернусь позже.
Сэм побежал к Элени. Кэсси смотрела на сына несколько секунд, а затем повернулась к Себастьяну.
– Повезло тебе, – усмехнулась Кэсси. – Ну и о чем ты хотел со мной поговорить?
– Пойдем в кабинет – не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.
– Знаю я, что ты затеял, – вполголоса сказала Кэсси, переходя чуть ли не на бег, чтобы успевать за широкими шагами Себастьяна. – Ты намеренно привязываешь к себе Сэма, чтобы к тому времени, когда мне нужно будет исчезнуть из его жизни, он этого почти не заметит. Ты добиваешься этого подарками, предоставляя ему все то, чего я дать не в состоянии. Он решит, что твои подарки значат, что ты любишь его больше, чем я.
Себастьян сдвинул брови:
– Уж не хочешь ли ты обвинить меня в том, что я солгал, сказав ему, что люблю его?
– Нет, я вовсе не это имела в виду, – чуть смешалась Кэсси. – Я знаю, что ты его любишь.
– Как я могу его не любить? – Себастьян придержал дверь кабинета, пропуская Кэсси вперед. – Он такой ранимый и при этом полностью зависит от взрослых. Я хочу стать ему опорой и поддержкой, отцом, на которого он может положиться. К тому же я чувствую свою вину за то, через что ему уже пришлось пройти.
– Я не хочу, чтобы кто-либо, тем более ты, причинил ему боль, – сказала Кэсси. – Он еще слишком мал, чтобы понимать, что к чему. Он думает, что теперь всегда будет так, как сейчас. Но мы знаем, что это не так. Ты должен начать готовить его к этому.
Себастьян взял со стола газету:
– Если ты не хочешь, чтобы Сэму причинили боль, то откуда взялась эта статья?
Кэсси опустила глаза. На первой же странице была фотография Сэма, под которой крупными буквами было написано:
«Признание Кассандры Кириакис, бывшей заключенной: отец моего ребенка – принц-регент».
Кэсси растерянно взглянула на Себастьяна. В его глазах бурлил гнев.
– Ты думаешь, это сделала я? – выдавила она.
Себастьян прислонился бедром к столу и скрестил руки на груди:
– Не играй со мной, Кэсси. Я понимаю, что, несмотря на все твои заверения, в глубине души ты бы хотела наказать меня. И причина есть – ведь это я подвел тебя в прошлом, пусть и не подозревая. Но ты хоть подумала, как это отразится на Сэме? У ворот уже толпятся журналисты!
Кэсси нервно сглотнула:
– Я ни с кем не говорила. Все дни была на вилле.
Как, по-твоему, я могла это сделать?
– Ты общалась со своей подругой по квартире?
Кэсси тут же вспомнила про телефонный звонок Ангелики. Она позвонила два дня назад и сообщила, что по острову идут кое-какие слухи. Подруга захотела узнать, где она и как у нее дела. Кэсси взяла с нее клятву ничего никому не говорить и рассказала ей все, включая об отцовстве Себастьяна.
– Кэсси? – раздался резкий голос Себастьяна. – Ты рассказала обо всем Ангелике?
Кэсси беспомощно смотрела на него:
– Да. Но она бы ни за что… Себастьян не сдержался и коротко выругался:
– Ты доверилась наркоманке, пусть и бывшей?
Кэсси на мгновение сжала губы:
– Да. Я доверяю ей. Более того, я доверяю ей больше, чем верила кому-либо в своей жизни.
Взгляд Себастьяна по-прежнему был холоден.
– Ты узнаешь фотографию? Кэсси взглянула на снимок еще раз:
– Д-да, узнаю. Эту фотографию я… потеряла. Себастьян вскинул брови:
– Потеряла или продала, прибегнув к помощи своей подружки?
Кэсси положила газету. Руки у нее слегка дрожали.
– Ангелика – моя лучшая подруга, – сглотнув, твердо сказала она. – Она поддержала меня, когда я никому не была нужна.
– Вот именно, – кивнул Себастьян. – Она сделала то, что должен был сделать я на ее месте, поэтому ты в конце концов решила мне отплатить.
– Да не могла я этого сделать! – взъярилась Кэсси. – Я не могу предать ни Сэма, ни тебя. – Помимо ее воли вдруг потекли слезы из глаз. – Я вас обоих люблю больше жизни!
Себастьян тут же застыл. В его глазах мелькнула растерянность.
– Ты меня… любишь?
Кэсси плотно сжала губы, а затем вздохнула:
– Извини. Я не хотела этого говорить – так получилось. Не хочу усложнять все еще больше.
– И когда?.. – спросил Себастьян, выпрямляясь.
– Когда я тебя полюбила? – неуверенно спросила Кэсси и провела языком по сухим губам.
Себастьян кивнул, но Кэсси видела, как дернулся его кадык, словно ее признание потрясло его сильнее, чем он хотел это показать.
Кэсси переплела пальцы рук:
– Это случилось давно… Если быть совсем точной, шесть лет назад. Я всегда любила тебя, Себ.
Молчание повисло словно занесенный над головой Кэсси топор. Она затаила дыхание в ожидании его ответа. Если, конечно, Себастьян не решит проигнорировать ее признание в любви, так некстати для него высказанное. Ведь он знает, что им не суждено быть вместе…
– Помнишь, что я сказал в первую ночь? – неожиданно спросил Себастьян смягчившимся голосом. – Я сфотографировал тебя, когда ты этого не видела.
