Ее сердце екнуло от надежды, а затем сжалось от страха. Что будет, если он сюда войдет и вооруженные люди его застрелят?
Но потом она поняла, что Харрис находится в соседнем помещении и разговаривает с кем-то по телефону.
— …И скольких, по-твоему, женщин я соблазнил и бросил? Ты думаешь, что эта американка значит для меня больше остальных? С остальными мне, по крайней мере, было приятно проводить время. Из-за нее я чуть не расстался с жизнью. Ты не представляешь, какое отвращение я испытывал, притворяясь влюбленным так долго, чтобы заставить ее поверить, изменить обо мне мнение и выдать все тайны. Ты понимаешь, в какой ярости я пребывал, когда понял, что она практически ничего не знает? Но я должен был продолжать игру. Я догадался, что она может снова связаться с информатором и затем предоставить мне недостающие сведения.
Он помолчал, потом безжалостно протянул:
— Зачем я, по-твоему, наврал ей о ее брате? Сейчас она готова доверить мне свою жизнь и сделает все, чтобы завоевать мое расположение. Я зашел так далеко, что признался ей в любви и даже собирался попросить ее стать моей женой.
Он замолчал, когда собеседник его перебил, потом омерзительно рассмеялся:
— Я мог бы поизображать рыцаря и сострадающего человека при других обстоятельствах. Но я обязан сделать все, чтобы защитить королевство. Если она не расскажет то, что я хочу услышать, мне все равно, жива она или мертва.
— Дурочка, ты все слышала?
Талия была опустошена.
Отвратительный голос в телефонной трубке продолжал вещать:
— Вот так твой любимый разговаривает с наследным принцем. Такова жестокая правда о его чувствах к тебе. Ты по-прежнему хочешь ему помогать? Или наконец готова ему отомстить?
Талия уставилась на телефон. Кто включил громкую связь? Как она снова оказалась в своей комнате?
Невидящим взором она огляделась. Здесь никого, кроме нее, не было.
Ее сопровождающие, наверное, привели ее обратно. Их хозяин — ее информатор — над ней глумился.
Затем наступила тишина.
Она улеглась на кровать, ее глаза были открыты. Слова Харриса жалили, пронзали ее разум и тело, словно острые колья.
«Он не мог такого сказать. Должно существовать какое-то объяснение. Он просто пытался успокоить Амджада, своего сумасшедшего брата, чтобы помогать мне за его спиной. Он, наверное, сходил с ума, произнося подобные слова. Он объяснит, почему это сделал. Он любит меня. Я не буду думать иначе…»
— Талия?
Харрис. Он здесь? Или ей привиделось?
Талия вздрогнула и подняла голову.
«Пожалуйста, любовь моя, посмотри на меня с нежностью, и я все забуду», — молила она.
Выражение лица Харриса было равнодушным, как и его голос.
— Извини, что прерываю твой отдых, но мой личный самолет готов.
— Готов к чему? — прошептала она, удивляясь тому, что еще может говорить.
— К тому, чтобы доставить тебя домой.
Талия смотрела на него снизу вверх, ощущая растущую пустоту в душе. Затем она поднялась, решив, что сможет прочесть правду в его глазах.
Она ничего не увидела, кроме шокирующего безразличия.
Предательство Харриса и его безжалостность лишили ее сил, сокрушили ее. Сердце болело, казалось, никогда в жизни Талия не сможет забыть страшное мгновение — когда она осознала, что безразлична Харрису, не значит для него ровным счетом ничего. Как же ей было горько!
Но она поняла одно: даже после того, как ей нанесли невыносимую обиду, она не будет отвечать ему тем же. Информатор, мечтавший отнять власть у семьи аль-Шалаан, не учел того, что Талия не станет мстить королевской семье.
Харрис использовал ее ради своего блага и блага правящего дома. Но она не могла поставить под удар всю семью и Зохейд. И она не хотела мстить за себя. Она просто мечтала свернуться калачиком и умереть, находясь вдалеке от страны, где навсегда потеряла веру в любовь и порядочность.
Она решила спросить напоследок:
— А что с Тодом?
— Его освободят, как мы договаривались.
По крайней мере, его взгляд был искренним. Или, возможно, ей привиделось то, что она хотела увидеть.
А затем Талия произнесла:
— Тайным заговором руководит Юсуф аль-Ваакед, принц эмирата Оссайлан.
Глаза Харрис загорелись, но она больше не могла правильно истолковывать его эмоции. Ей так и не удалось понять, что он за человек. Талия просто хотела поскорее уехать куда-нибудь подальше.
— Я знаю, — сказал он наконец тем же невыразительным тоном.
Знает? Откуда?
Это легко объяснить. Он прослушивал ее телефон и услышал нужную ему информацию одновременно с ней.
Получается, помощники Харриса отслеживали каждую секунду того времени, что они провели вместе. Они действовали с учетом ее реакции, безошибочно предвидели ее поступки. Талия поддавалась на все уловки Харриса. Он оказался отличным психологом. Сказав, что Зохейд находится в опасности, он запретил ей контактировать с информатором, так как знал, что она сразу же постарается наладить с ним связь. А потом он пообещал освободить Тода. Очевидно, это не потребовало больших усилий и жертв с его стороны. Ему нужно было убедиться, что она ради него готова на все.
Теперь Талия ему не нужна, и он не может дождаться, когда избавится от нее.
Вот такое поведение Харриса кажется логичным. Намного логичнее, чем ее предположение о том, что в нее влюбился всемогущий принц.
Талия почти задохнулась от ярости и унижения.
Она выпалила, вложив в слова все свое разочарование и опустошение:
— Значит, ты знаешь! Ну, по крайней мере, я предоставила тебе информацию в обмен на свободу брата. Теперь, когда я получила то, что хотела, не могу дождаться, когда оставлю эту Богом забытую землю!
На этот раз она увидела удивление в его глазах.
Конечно. Харрис, наверное, думал, что она будет умолять позволить ей остаться в стране на любых условиях.
Прежде чем принц успел ответить, Амджад просунул голову в дверь:
— Почему так долго?
Харрис перевел изумленный взгляд с Талии на брата, так и не нарушив молчания.
Затем он тряхнул головой, словно пытаясь осмыслить сказанное ею. Талия могла только догадываться о том, какое впечатление произвели на него ее слова.
Харрис стоял в стороне и смотрел на Талию. На его лице было столько эмоций, что ей стало еще сложнее в них разобраться. Ее даже затошнило от напряжения. Решив поскорее покончить с этим, она покинула комнату и пошла впереди Харриса.
Амджад в шикарной спортивной куртке стоял, опираясь о стену, скрестив руки на груди.
Когда она проходила мимо, его глаза жестоко заблестели.
