— Хочешь, чтобы я остался? — пробормотал он, уговорив ее раздеться и лечь в постель.
— Подержи меня за руку! — попросила она, не успев остановить себя.
Он твердо сжал ее руку.
— Что… — Она облизала пересохшие губы. Надо спросить. Она должна знать наверняка. — Что бы было, — слабо спросила Николь, — если бы ты родился девочкой?
— Я бы носил платья, — пробормотал он насмешливо.
Ее брови раздраженно сошлись. Сейчас не время для шуток.
— Я имею в виду Крэнфорд.
Он убрал волосы со лба, и она заметила, что его рука слегка дрожит. Затем губы прикоснулись к маленькой морщинке у нее на лбу.
— Наследство перешло бы к твоему отцу, — ответил он странным, хрипловатым тоном.
— Значит… оно передается по мужской линии.
— Да, дорогая. Но зачем забивать свою головку этим сейчас? — спросил Блейк с едва заметным напряжением в голосе.
Теперь она знала, что Люк — наследник и вдруг испугалась за своего сына. Ужасные, немилосердные мысли осаждали ее мозг. Она упорно пыталась успокоить себя. Блейк не причинит вреда Люку. Он хороший человек.
Однако он почему-то держит наследство Люка в тайне.
— Милая, — пробормотал он. — Тебя пугает мысль стать моей женой и хозяйкой Крэнфорда?
Ее глаза наполнились слезами.
— Да, — честно ответила она слабым голосом.
— Ты прекрасно справишься. Я буду направлять тебя, — заверил Блейк, нежно целуя ее в щеку.
— Блейк… — Она вглядывалась в его лицо, пытаясь разглядеть истину. — Ты… правда любишь меня?
Он ласково улыбнулся.
— Ты самое чудесное, что случилось со мной — не считая рождения Джозефа, — заверил он ее. — Я оставлю тебя.
Ее глаза испуганно распахнулись.
— Что?
— Ненадолго. Поспи. — Он чмокнул ее в щеку. — Начну приготовления к свадьбе. Надеюсь, тебе так же не терпится, как и мне.
Он ослепительно улыбнулся, послал ей воздушный поцелуй и вышел.
Николь уставилась на потолок. Поспешные ухаживания и еще более поспешный брак! Разве не подозрительно?
— О, пожалуйста, пусть он любит меня! — простонала она.
Ситуация была ужасная. Ей надо было как-то успокоить свою совесть в отношении Джозефа, но как? Ребенок ожидает, что Крэнфорд будет принадлежать ему. Если она ничего не скажет, так оно и будет. Если же она станет защищать права Люка, тогда маленький Джозеф останется ни с чем.
Николь понятия не имела, что делать.
Николь отказалась от ланча. Она лежала в полутемной комнате, уставившись в потолок и чувствовала себя отвратительно из-за тупой головной боли.
Блейк тихонько вошел, и она закрыла глаза, надеясь, что он уйдет, но он сел возле кровати.
Ее глаза открылись. Блейк выглядел таким озабоченным и любящим, что сердце Николь перевернулось. Губы слегка коснулись ее губ.
— Могу я для тебя что-нибудь сделать? — прошептал он.
Скажи правду! — хотелось ей закричать. Вместо этого она пробормотала, что ей лучше побыть одной. Затем решила испытать его. Неприятно было играть в игры, но нужно было дать ему шанс признаться.
— Сегодня утром я была в лесу, — начала Николь.
Блейк вздрогнул и после некоторой паузы спросил:
— Хорошо прогулялась?
— Мне показалось, — слабо прошептала Николь, — я видела тебя. С кем-то.
Тишина повисла настолько плотная, что Николь показалось, она окутывает ее, словно одеяло.
— Один человек, который знал мою мать, — наконец ответил Блейк.
Николь ждала, но он больше ничего не добавил.
— Хочет повидаться с ней? — спросила она, чувствуя, как наполняется страданием каждая клеточка ее тела. — Но Кей никому не разрешает навещать ее, кроме тебя и маленького Джозефа. Даже со мной не встретилась.
— Этот человек был особым другом.
Николь попыталась придать голосу шутливый тон:
— Старая любовь? — игриво спросила она. Пожалуйста, скажи мне, умоляла она глазами. Скажи.
Блейк пожал плечами.
— Мне надо идти. Извини.
Он отстраненно поцеловал ее холодными губами и скрылся за дверью прежде, чем она успела что-то еще сказать.
День тянулся бесконечно долго. Николь немного поспала. Отказалась от ужина. Позволила уговорить себя на маленькую чашечку бульона и кивнула, когда Блейк сказал ей, что Джозеф рвется навестить ее.
— Тебе лучше? — спросил мальчик, появившись в дверях.
— Немного. К утру все пройдет, — заверила Николь, подумав, как любит этого ребенка. Глаза ее наполнились слезами, и Блейк, видя это, взял ее руку в свою.
— Я принес тебе кое-что, что сделал сегодня в школе, — сообщил Джозеф торжественным шепотом, преувеличенно тихо шагая к ее кровати.
Ее сердце растаяло.
— Правда?
Он сунул ей какой-то странный предмет — немного сплющенную раскрашенную коробку из-под овсяных хлопьев. Понимая, какую честь он ей оказывает, она с серьезным видом приняла ее.
— Я уронил ее на обратном пути, — объяснил он. — Мы играли в футбол, и она нечаянно оказалась в кустах вместе с мячом и чуть-чуть помялась. Тебе нравится?
Она узнала глицинию, которая была нарисована над аккуратно вырезанной дверью.
— Крэнфорд, — улыбнулась она. — Спасибо. — И добавила от чистого сердца: — Я сохраню это навсегда.
Джозеф просиял и взглянул на отца.
— Из нее получилась бы прекрасная мамочка, папа, — тоскливо проговорил он.
Блейк сделал глубокий вдох. Улыбнулся ей. И Николь замерла. Но было слишком поздно.
— Я тоже так думаю, — сказал он. Джозеф широко раскрыл глазенки:
— Ты хочешь сказать…
Его отец рассмеялся:
— Мы скоро поженимся.
— Ух ты! Здорово! Класс! — Джозеф зажал рот ладошкой, чтобы сдержать восторженные вопли.
Взгляд, который Блейк послал ей, выражал неподдельную любовь, и Николь откликнулась, счастливо улыбнувшись.
— И ты будешь моей мамой? — Джозеф прижался к Николь.
— У тебя есть мама. Я буду вместо мамы, — мягко проговорила она.
— Будешь печь торты с шоколадной крошкой и глазурью?
— Да, — ответила она, и сердце ее разрывалось от любви к Блейку и его сыну.
— И мы будем ходить на пикники, и ты будешь отчитывать меня, когда я свалюсь в речку или еще куда? — серьезно спросил он.
— Непременно.
— Я так счастлив, — вздохнул Джозеф. — Я смогу учить Люка ездить верхом. И ловить рыбу. И он будет моим братом и мы будем всем делиться!
Николь почувствовала, как Блейк напрягся при этих словах.
— Думаю, нам надо дать Николь отдохнуть, — сказал он.
Джозеф ласково обвил ручонками ее шею и поцеловал в обе щеки.
