— Ах, та фантазия, — вздохнула Беатрис.
— А вы решили, что я имел в виду что-то другое? — спросил он, лукаво улыбаясь. — У вас были и другие фантазии во время нашей злополучной поездки?
Беатрис закусила губу, она вовсе не собиралась уточнять подобные детали. Лучше вообще проигнорировать его комментарий.
— Только не говорите мне, что вы взмахнете волшебной палочкой и передо мной появится ванильный пудинг, — сказала она, надеясь, что Ральф не заметил предательской дрожи в ее голосе.
— Нет проблем! — заверил он, словно читая ее мысли. — Милях в тридцати есть хороший отель. Предлагаю остановиться и перекусить. Я тоже проголодался и заслуживаю награды за это утомительное хождение по магазинам. Оттуда позвоню Марии, предупредить, что мы задерживаемся.
Было так темно, что, взглянув на часы, Беатрис поразилась, что еще только начало седьмого. Слишком рано для ужина, подумала она. И действительно, кроме еще одной разгулявшейся парочки никого не было в просторном зале ресторана. Беатрис продрогла и была рада возможности отлучиться в дамскую комнату и привести себя в порядок. Хорошо, что она не надела джинсы, как сначала собиралась. Здесь слишком шикарная обстановка. Сняв свитер, Беатрис осталась в простой, но достаточно элегантной блузке и вельветовой красной юбке. Одета вполне сносно, прикинула она, расчесывая волосы. А как отреагирует Ральф? Беатрис придвинулась к зеркалу, намереваясь подкрасить губы, но передумала и убрала помаду. Еще возомнит, что она старается для него.
По сравнению с громоздким обеденным столом в замке, маленький изящный столик для двоих настраивал на недопустимый интим, и она чувствовала неловкость от того, что Ральф сидит, почти касаясь ее ног. Такое странное ощущение, как будто она повисла над пропастью и на какую-то долю секунды оставалась неподвижной перед головокружительным падением в неизвестность, Удерживаемая только притягательным мерцанием его серых глаз. Беатрис попыталась сказать хоть что-нибудь, лишь бы разрушить эти колдовские чары, но не могла сложить губы так, чтобы произнести хоть слово.
Официант был вынужден по крайней мере дважды обращаться к ним, прежде чем до Ральфа дошло, что он должен сделать заказ. Через несколько минут столик был уставлен изысканными закусками. Пояснив, что ему предстоит вести машину, Ральф отказался от спиртного, но уговорил Беатрис попробовать лучшее местное вино.
— Я все еще под впечатлением от ваших фантазий, — сказал он, слегка улыбаясь. — Имею в виду только те, что вы мне сами доверили.
Беатрис облегченно вздохнула. Ей стало почти хорошо. Она улыбнулась в ответ и высоко подняла бокал.
— Пусть мои фантазии сбудутся!
— Что, все? Пришлось пояснить.
— Хорошо, я согласна одну иди две оставить про себя.
— Думаю, вас не просто удовлетворить, — сказал Ральф.
Его голос звучал нейтрально, но Беатрис бросила на него подозрительный взгляд.
— Это значит, что у меня чрезмерные требования?
— Когда я впервые увидел вас, вы произвели на меня впечатление человека, который многого хочет и для которого цель оправдывает любые средства.
Беатрис неожиданно вздрогнула, вспомнив, как беззастенчиво-грубо, не задумавшись ни на секунду, она решила подменить Терезу, не думая о том, что это могло значить для агентства, для Ральфа и прежде всего для детей. Они получили неопытную, беспринципную гувернантку, совершенно чуждую их среде. Круговым движением машинально вращая бокал, не в состоянии взглянуть на Ральфа, она молча смотрела, как вино переливается темным рубином.
— Вы попали в точку, — невольно призналась Беатрис. — Я привыкла точно знать, чего хочу… и шла к цели, не сворачивая.
— А теперь заблудились и точно не знаете? — закончил Ральф за нее.
— Нет, не знаю…
Беатрис опустила глаза, пристыженная собственной ложью. Она точно знала о своем сокровенном желании. Она хочет Ральфа.
Только сейчас истина встала перед ней во всей своей ошеломляющей очевидности — она влюбилась! Вскоре, однако, Беатрис почувствовала, как радость от этого открытия сметается холодной горечью отчаяния. Даже если случится чудо и Ральф ответит на ее чувство, он сразу же изменит свое отношение, как только узнает, что она обманывала его все это время.
Что, если сказать ему сейчас? Может быть, еще не поздно, подумала Беатрис. Сжав хрустальную ножку бокала, она глубоко вздохнула.
— Ральф…
— Да?
Он думал о чем-то своем, но, услышав свое имя, которое пока столь редко звучит в ее устах, обрадовался как наивный мальчишка.
Нет, только не сейчас! Если Ральф узнает правду, разрыв неизбежен. Он сочтет ее за продажную лондонскую дешевку, за бесноватую эгоистку, для которой нет ничего святого. Ральфа необходимо предварительно подготовить к такому признанию.
Она долго играла эту роль. Ничего… можно отложить объяснение до Нового года. Когда вернется Сара, атмосфера в Кроуфорде неизбежно изменится и она выберет удобный момент для откровенного разговора с Ральфом. А пока весело встретим Рождество в прежнем составе!
— Да что же это со мной! — спохватилась девушка, заметив, что он все еще ждет продолжения. Беатрис грациозно взмахнула ресницами. — Ты знаешь… ах, простите, Ральф! Я совсем забыла, что хотела сказать.
Впервые она почувствовала растерянность Ральфа. Гнетущее молчание затягивалось. Беатрис лихорадочно напряглась, чтобы как-то разрядить ситуацию, но все, что приходило ей на ум, — это «я люблю вас». И она сдерживалась, чтобы нечто подобное не вырвалось помимо ее воли.
— В последний раз я приезжал сюда с Сарой…
Эта фраза давала Беатрис прекрасный повод непринужденно поддержать беседу.
— Я бы хотела иметь старшего, заботливого брата, — мечтательно начала она. — Мой оболтус младше меня на два года. Он, конечно, по-своему привязан ко мне. Но девочки, дискотеки… Так, раз в месяц предложит заглянуть в паб что-нибудь выпить, но не больше! Вы и Сара, должно быть, очень близки?
— О да. — Ральф, кажется, заметил, что его пальцы выделывают что-то непонятное с вилкой, и отложил ее в сторону. — Нам не удавалось видеться очень часто. У меня постоянные разъезды. Сара целиком поглощена своей семьей, но… Это звучит смешно, но я все еще чувствую ответственность за сестренку.
Он застенчиво улыбнулся.
— Я привык присматривать за ней, когда родители умерли… укоренившуюся привычку трудно изжить. И потом, когда Рональд погиб… общее горе сблизило нас. Каждый действительно понимал чувства другого. Сара обожала Рональда. Я уверен, что она вышла за Билла, потому что он напоминал ей Ронни. Внешне между ними действительно есть какое-то сходство, но Рональд обладал благородством души, чего не скажешь о Билле.
