Она отдалась полностью. Перестало иметь значение кто победитель, а кто побежденный. Во всей Вселенной существовали лишь он и она, мужчина и женщина. Она вбирала его в себя, оплетая руками, ногами, окружая своей аурой. Сердца тяжело стучали, тела напряглись. Никто не закрывал глаза, наоборот — они впивались отдачами друг в друга, и Паола молила про себя лишь об одном, чтобы это состояние блаженства продлилось как можно дольше.
Это было равноправное любовное состязание, к обоюдному изумлению ничего сверхъестественного: просто два взрослых человека захотели друг друга, вот и все.
Но все-таки что за шутку сыграли с ним, разве не так? Какая нелепость, что вот сейчас он гладит ее спутанные волосы, целует кончик носа. Поставлен ли он на колени? Их стремление к гармонии было бурным, нежным, возбуждающим, сладостным, распаляющим, прекрасным и пугающим одновременно. И теперь оба стали другими.
Они лежали усталые, переплетя руки, ноги, еще и еще раз прокручивая в памяти счастливые мгновения. Мэтт чувствовал себя околдованным и опустошенным. Он неожиданно ухмыльнулся.
— Чему ты улыбаешься? — шепотом спросила она, легонько прижав палец к его губам.
Он нежно захватил палец ртом, погладил ее плечо, руку.
— Я смеюсь, потому что тебе удается вить из меня веревки, — признался он. — Я до сих пор не могу в себе разобраться. И эта ночь не внесла ясности.
— Ну что ж, очень хорошо. — Она ласково прильнула к нему. — Приятно держать в неведении мужчину, с которым близка.
Так вот в чем загвоздка, подумал Мэтт. Если он что-то терпеть не мог, так это пребывать в неведении. Он не выносил неопределенности.
В своих отношениях с женщинами он не допускал никакой неясности и туманности. Всегда за ним оставалось право решать, когда и как часто они будут встречаться. Он оставался лидером в любом случае, никогда не позволяя управлять собой.
Так было до появления Паолы.
До этой ночи.
Большим пальцем он очертил контур ее подбородка, по очереди потрогал ямочки на щеках.
— Лакомые ямочки, — промолвил он, прикладываясь к ним губами.
Она крепко обняла его, и его ладонь осталась у нее на груди, которая была необычно нежна. И у него даже мелькнула мысль, что приятно было бы и впредь ласкать это тело, вдыхая аромат ее волос.
Вот это да! — мысленно воскликнул он. Остановись на этом. Не делай больше того, что уже сделано. Это был замечательный секс. Итак, она очень сексапильна и умеет доставить удовольствие. Но не забывай, что она не заинтересована поддерживать с тобой постоянные отношения. Ей не нужен брак. А тебе нужен. Так что не принимай все близко к сердцу.
Но даже после этих уговоров Мэтт был не в силах убрать ладонь с ее груди. А в следующее мгновение он снова забыл обо всем в новом ритме еще одной любовной игры, на сей раз медленной, подобной неспешному восхождению на вершину блаженства.
Паола никогда не чувствовала себя счастливее. На следующий день она постоянно ловила себя на том, что все время мысленно возвращается к мгновениям их с Мэттом близости. Она, всегда считавшая себя врагом всего традиционного, вдруг превратилась в женщину, чье сознание сосредоточено на одном единственном мужчине.
— О господи, — вырвалось у нее, — я должна прекратить это наваждение. Что со мной делается?
Паола даже представить не могла, что эта встреча оставит такой глубокий след в ее душе. Она, видимо, сама попалась в расставленные ею же силки. Все ее честолюбивые замыслы приковать к себе Мэтта обратились против нее же самой.
Но как только она забывала о своем плене, сразу начинала петь, танцевать, чему-то радоваться. Она провела добрую половину дня в мыслях о предстоящей ночи. Глаза, улыбка Мэтта не давали покоя. Паола постоянно чувствовала, как кожа то пылает, то покрывается мурашками. Сердце учащенно билось.
Она чистила бассейн, извлекая из фильтров попавшие туда листья, потом вдруг остановилась. Просто прекратила работу. И засмотрелась куда-то вдаль, совсем позабыв об окружающем.
В голове проносились эротические сцены: его обнаженное тело с играющими на нем солнечными бликами, когда он безмятежно спал утром. Темные ресницы и брови на матово-бледном лице. Она будто вновь ощутила прикосновение его рук и от этого вздрогнула. Время, проведенное в разлуке, казалось невыносимо долгим, она считала минуты, ожидая новой встречи.
— Паола, ты витаешь в облаках, — заметил отец.
Она вздохнула.
— Да, кажется… — Голос умолк.
— Хочешь высказаться?
Паола улыбнулась.
— Не сейчас, папа.
Он улыбнулся в ответ.
— Я всегда готов помочь.
— Знаю.
Несколько дней спустя Паола, Ким и Сузан решили поужинать вместе. Для этого особенного вечера они выбрали популярный ресторан под названием «Помпадур» в районе картинной галереи. Хотя ноябрь близился к концу, погода стояла теплая, и они устроились на открытой веранде, потягивая коктейли и ожидая, пока накроют стол.
Над ними поблескивали разноцветные лампочки, а тихий плеск струй фонтана смешивался с разговором других посетителей.
— Паола влюбилась, — объявила Ким.
— Что? — чуть не поперхнулась Сузан.
— Да нет же, совсем не так, — начала оправдываться Паола.
Ким продолжала:
— Она попалась на крючок одного из управляющих юридической конторы, где я работаю. Это надо видеть! Всегда в тройке, водит «БМВ». Из семьи старожилов Хьюстона. Его предки живут в респектабельном районе Ривер Оукс. Вот он каков!
— Неужели, Паола? — недоумевала Сузан. — Наша Паола? Та, что носила пурпурную кожаную мини-юбку и попирала все светские условности?
— Та самая, — сказала Ким, блеснув глазами. — А представьте-ка на минуточку, что этот парень стоит на обочине, а Паола марширует в защиту абортов или в поддержку новых требований геев, — не унималась подруга. — Или еще, шествует в красном шелковом пеньюаре, а вокруг мальчики в набедренных повязках с перьями в волосах.
— А я-то думала, ты одна из тех, кто не способен на такие заурядные выходки, как влюбиться и выйти замуж, — лукаво прищурившись, поддела Паолу Сузан.
— Да у вас обеих на лицах написано, что вы только этого и ждете, — парировала Паола.
— О’кей, давайте забудем об этом, — предложила Сузан. — Лучше объясни нам, как тебя угораздило влюбиться? Как это я раньше ничего не слыхала об этом кавалере?
Не успела Паола что-то сказать, как Ким опередила ее.
— Позволь, я все объясню. Думаю, я не погрешу против объективности. Я предупреждала Паолу, что ее план обернется катастрофой для нее самой. Так и вышло. — Ким сказала это с выражением победительницы.
