Это был комплимент, высказанный просто, в легкой форме. Но в то же время это была серьезная и глубокая оценка.
— Если у меня и вправду есть подобный талант, — улыбнулась Эйва, пытаясь говорить тем же беззаботным тоном, — то я с удовольствием стану его развивать. Есть какие-нибудь рекомендации по этому поводу?
— Есть. Просто… просто оставайся такой же милой, какая ты есть. — Его пальцы сжали ей ладонь. — Один твой взгляд, звук твоего смеха, такого необыкновенного, чистого, одно твое красивое платье… Все это снова возвращает меня к жизни, к надежде… — Блейк запнулся, его вдруг осенила какая-то мысль. В глазах засверкали искорки радости. — Слушай! — воскликнул он. — А ведь сегодня у миссис Блоджет выходной! Почему бы тебе не пообедать со мной и с Тони у нас дома?
— Это шанс, — засмеялась Эйва. — Помнишь, ты говорил? И я ни за что не упущу его!
— В таком случае я приготовлю тебе такой омлет, какого ты в жизни не едала!
Держась за руки, они направились к машине, возле которой их уже поджидал Тони.
Эйве не терпелось взглянуть на дом, который, согласно описанию Китти, каким-то непостижимым образом был построен полвека назад на прибрежных скалах по капризу некоего отставного капитана дальнего плавания. Блейк въехал в железные ворота и остановил машину на заасфальтированной площадке перед крыльцом. Особняк действительно был выстроен причудливо и несимметрично. Двор был засажен камелиями и гардениями.
— Я ленивый садовник, — сказал Блейк, улыбаясь и открывая перед Эйвой тяжелую парадную дверь.
Дом оказался теплым, уютным и очень просторным. В застеленном темно-красным ковром холле висели хрустальная люстра и красивые зеркала, стоял столик с мраморной столешницей. Блейк повел Эйву осматривать дом. Одна из комнат привлекла ее особое внимание тем, что была сверху донизу забита книгами, на корешках которых весело играл огонь из камина. Она не смогла сдержать восторженного возгласа.
— После смерти капитана Кармоди, — пояснил Блейк, которому польстил ее восторг, — я настоял на том, чтобы здесь ничего не трогали. Миссис Блоджет ворчит, но на нее можно положиться. Она протирает даже огромный телескоп, который установлен в мансарде. Оттуда видно окрест на несколько миль. Я тут сам все покажу мисс Кендалл, а ты, Тони, пока поди поищи корзинку и одеяльце для щенка.
Наверху, куда они поднялись по извилистой лестнице, находилось несколько спален, одна из которых была заперта на ключ. Может быть, это будуар Элен, подумала Эйва, и там лежат вещи, которые она любила. Будуар памяти…
Спальня Блейка была обставлена тяжелой массивной мебелью из темного дерева. Сверкали паркетные полы, кое-где покрытые небольшими ковриками. На стульях были в беспорядке сложены книги, на столе валялось несколько трубок. Несомненно, старый капитан любил здесь отдыхать. В комнате пахло душистым табаком. Эйва представила себе, как Блейк сидит за этим бюро и читает при свете венецианской лампы или ходит взад-вперед перед камином с мраморной облицовкой. Здесь жил мужчина, здесь он планировал свои дальнейшие жизненные шаги, размышлял и, возможно, мечтал о чем-то большом…
Блейк проводил ее и в маленькую комнатку Тони под самым карнизом крыши. Двустворчатые окна были открыты настежь и наполняли комнату свежим бризом. На кровати мальчик играл с сонным малюткой-щенком.
— Смотри, пап, у него еще закрыты глаза! — восхищенно произнес мальчик, поглаживая рукой прикорнувшего рядом с ним новорожденного.
— Скорее, это она, а не он, — весело оглянувшись на Эйву, проговорил Блейк.
— Она?
— Главное не забудь об этом, когда станешь давать имя, Тони.
— Да, Тони, как ты ее назовешь?
Мальчик в задумчивости наморщил лоб. Рядом с ним лежало крохотное беспомощное существо, и от сознания этого Тони чувствовал себя значительней. Это приводило его в восторг.
— Я назову ее Изабеллой, — сказал он и тут же добавил: — Была такая королева, я знаю.
— В самом деле была, — подтвердил Блейк. — И во многом благодаря ей Колумб открыл миру нашу страну. Изабелла… Прекрасное имя. Как ты думаешь, Эйва?
Они взобрались на «наблюдательную вышку» старого капитана, оборудованную в мансарде. Из окна на много миль просматривался вспененный океан. Волшебное зрелище, вечное и всеобъемлющее в своей грандиозности. Однако для человека, который стоял сейчас рядом с ней, это была, наверное, настоящая пытка. С его-то ненавистью к морю… Эйва инстинктивно почувствовала, что доктор не хочет здесь задерживаться надолго.
За обедом, накрытым в кухне, они много смеялись, глядя на слепые маневры щенка, который беспомощно скользил по блестящему линолеуму, налегали на омлет и хрустящие, пропитанные маслом тосты. Обед был исключительно вкусным, и его съели без остатка. Тони полностью поглотила его новая роль опекуна пушистого комочка. Он согрел молоко и по совету отца налил его в детскую бутылочку. Все трое дружно присели на корточки перед щенком и с интересом наблюдали за тем, с какой жадностью тот скользит своим маленьким розовым ротиком по соске на бутылке.
— Сообразительный, да, пап? Смотри, как ему нравится!
Крохотный хвостик вилял все слабее и слабее, пока наконец Изабелла не насытилась и ее не сморил сон. Маленьким шариком она улеглась прямо на полу кухни.
Эйва смеялась вместе со всеми. Ей казалось, что Она попала в другой мир, где творятся настоящие чудеса. Она стала полноправной участницей этой восхитительной домашней сценки, и ей казалось, что это уже навечно. Яркая кухня плыла перед ее глазами, а когда Блейк заговорил снова, Эйва подумала, что сердце ее сейчас выпрыгнет из груди. Словно лунатик, она собрала посуду со стола и положила ее в моечную машину. Руки у нее слегка дрожали. Глядя на Блейка, который отнес заснувшего щенка в корзинку, она почувствовала головокружение.
— …Как ты думаешь, Эйва?
Она вздрогнула от неожиданности.
— Что… М-м… Прости, я не расслышала, что ты сказал:
— Как ты думаешь, можно отнести корзинку в спальню Тони на ночь?
Душа ее воспела… Интересно, подумала она, отразилась ли моя радость на лице? Быть здесь, рядом с двумя любимыми людьми… Это казалось ни с чем не сравнимым блаженством. Они спрашивают ее мнения… Ее мнения! Она всегда будет в этой маленькой семье, и всегда к ней будут обращаться за тем, чтобы услышать ее мнение по тому или иному вопросу, а она будет советовать терпеливо, с любовью…
— Главное, чтобы Изабелла не замерзла, — сказала она с мягкой улыбкой. — Спокойной ночи, Тони. Спокойной ночи, Изабелла.
Пройдя из маленькой скромной кухни в освещенную огнем камина гостиную, Эйва огляделась вокруг, будучи еще не в силах унять дрожь. Это дом старого капитана, подумала она радостно, а вовсе не Элен Стонтон. Дом наполнен воспоминаниями о кораблях, штормах, морских закатах над бурной водой. Этот дом никогда не будет напоминать о женщине, которая даже из могилы источает зло, настраивая сына враждебно к отцу.
