— Пока ты была в ванной, я поговорил с твоим отцом, и он рассказал, что необходимо для ремонта.
Келли приподняла бровь:
— Мой отец позволил тебе, незнакомому человеку, заплатить за все это?
Взгляд Ноя смягчился.
— Возможно, я упомянул о том, что между нами более близкие отношения, чем у сотрудника с работодателем.
Келли переполняли благодарность и любовь.
— Ты даже… — Отвернувшись, она проглотила слезы и снова посмотрела ему в глаза. — Ты даже представить себе не можешь, что это значит для меня, для моей семьи.
Ной похлопал ее по влажной щеке и нежно поцеловал:
— Я не хотел, чтобы это произошло. Я имею в виду отношения между нами. Я боролся как мог, но ты что-то делаешь со мной, Келли. И если тебе что-то нужно, я хочу быть тем, кто поможет тебе это получить.
О боже. Неужели это значит, что он…
— Я рад, что могу помочь, — продолжал Ной. — Но завтра я должен вернуться в Лос-Анджелес. Я планирую встретиться с Блейком в понедельник утром, чтобы начать подготовку к операции.
Келли кивнула и поцеловала Ноя в губы:
— Возвращайся к работе.
Когда он уходил, Келли не могла не задуматься о том, какие же все-таки чувства он испытывает по отношению к ней. Неужели он любит ее и просто боится признаться? Она знала точно только одно: когда они вернутся в Лос-Анджелес, их ждет долгий разговор о будущем.
— Келли.
Она подняла голову и увидела свою мать, выходящую из-за дома.
— Привет, мам.
Эрма улыбнулась:
— Может, пойдем в дом и приготовим сытный обед? Через пару часов наши мужчины проголодаются.
Келли покачала головой:
— О, Ной не мой мужчина, мама.
Эрма убрала волосы с ее лба и кивнула:
— Твой. Ты не спала бы с ним внизу и он не приехал бы помочь, если бы не был твоим. Кроме того, я видела, как он смотрит на тебя. В его глазах нечто большее, чем страсть, Келли Рей. В его глазах любовь.
Келли смотрела на мать, не в состоянии сказать ни слова. Любовь? Неужели у нее есть надежда?
— А теперь пошли внутрь, — сказала Эрма, беря Келли под руку. — Расскажешь мне все о своем чудесном докторе.
Ной взял уже столько выходных, сколько было возможно. Рука Келли быстро заживала, но ему все еще удавалось находить причины оставаться с ней дома. Однако сегодня ему пришлось вернуться к своему обычному расписанию. Запись была очень плотной, и это значило, что он освободится позже, чем хотел бы. Мэри была замечательным администратором, но он скучал по яркой, веселой улыбке Келли. Сегодня он приготовил для нее сюрприз. Заехав наконец в гараж своего дома, он с облегчением вздохнул. Ной очень любил свою работу, но две с половиной недели пребывания дома, с Келли, казалось, его испортили. Ему не терпелось увидеть реакцию Келли на его подарок. Зайдя в дом, Ной не сразу ее заметил.
— Келли? — позвал он.
Ее не было ни в гостиной, ни в спальне. Ной вышел на улицу, и конечно же нашел ее лежащей у бассейна с книгой в руках. На ней были свободный короткий топ и соответствующие шорты. Солнце целовало ее кожу, а нос приобрел нежный оттенок розового.
— Решила немного позагорать? — спросил он, садясь на край шезлонга.
Келли положила книгу себе на живот:
— Пытаюсь. По-моему, я стала какой-то бледной.
Его взгляд блуждал по ее ногам.
— По-моему, ты выглядишь замечательно.
Келли нежно улыбнулась:
— Как прошел твой первый полноценный день на работе?
— Все спрашивали о тебе, — сказал Ной. — Хотят знать, когда ты вернешься. Я сказал, что точно не знаю.
Келли вздохнула:
— Почему бы тебе просто не сказать им правду? Я не вернусь.
— Ты могла бы. Единственный человек, кто тебе мешает, — это ты сама.
Она указала на свое лицо:
— Нет, мне мешает это.
— Шрам? — спросил Ной. — Ты была бы удивлена, обнаружив, как много людей будут рады тебя видеть. Пожалуйста, попробуй вернуться хотя бы на один день в неделю.
Келли взглянула на водопад:
— Я не уверена, Ной. Я даже не хочу выходить в магазин за продуктами, а тем более работать в офисе, где полно красивых людей.
Взяв ее за руку, Ной заставил ее встать. Книга упала на каменный пол террасы.
— Подожди, — сказала Келли. — Я говорю это не для того, чтобы рассердить тебя, честно. Просто я не буду чувствовать себя комфортно, вернувшись в офис. Даже если я вернусь на один день в неделю, я все равно там не останусь.
Ной чертовски устал оттого, что она думала, будто ее красота была только внешней.
— Я хочу тебе кое-что показать. Обещаю, тебя никто не увидит. Тебе даже не нужно переодеваться.
Сунув ноги в шлепанцы, Келли последовала за ним в гараж.
— Ты не устал? — спросила она, когда они сели в машину.
— Для этого — нет. — Он выехал на автостраду.
— Куда мы едем?
Ной искоса взглянул на нее и улыбнулся:
— Я знал, что ты не сможешь просто сидеть и наслаждаться поездкой.
— Да, ты прав. Так куда мы едем? — повторила она.
— Мы едем в место, которое напомнит нам обоим о том, что из любой ситуации есть выход.
Наконец они въехали в знакомый район.
— Приехали, — сказал Ной. — Пойдем.
Келли посмотрела на кирпичный дом, который выглядел довольно новым и, без сомнения, великолепным. Затем она резко перевела взгляд на Ноя.
— Подожди, — сказала она, дотрагиваясь до его руки. — Кто здесь живет? Ты сказал, меня никто не увидит.
— Это мой дом, — сказал Ной. — Он пустует.
Выйдя из машины, Келли последовала за Ноем по изящным ступеням к входной двери, верхняя часть которой была украшена небольшим витражом. Ной отпер дверь и жестом пригласил ее войти первой.
— Ной, здесь просто потрясающе, — сказала она, входя в огромный холл.
Высокая каменная стена шириной всего в несколько футов находилась в центре первого этажа, отделяя гостиную от столовой и кухни. По ее поверхности стекала вода, и это зрелище очень успокаивало. Келли снова повернулась к Ною:
— Этот дом совершенно другой.
Он кивнул:
— Это потому, что он был построен по моему собственному проекту после того, как мой первый дом, находящийся на этом самом месте, практически смыло.
— Смыло?
Ной жестом пригласил ее пройти в гостиную по другую сторону каменного водопада.
— Это мой первый дом, который я приобрел после того, как занялся собственной практикой. — Он указал на фотографию, стоящую на журнальном столике. — Я жил здесь около пяти лет, до того как произошло наводнение. Помню, как думал, что у меня не осталось ничего, кроме пустоты и грязи.
Келли повернулась к нему:
