— Почему ты спрашиваешь? Разве тебе самому этого не хочется? — В голосе проскользнули возбужденные нотки.
— Как будто ты не знаешь.
— Так в чем проблема?
И тут я поведал ему о нашем разговоре с шефом Уайтом. Выслушав меня, Мэтт лишь пожал плечами — я не мог видеть, но почувствовал его движение.
— Почему тебя это не волнует? Еще пару дней назад ты не хотел, чтобы кто-нибудь про нас знал.
— Я кое-что понял. Все и так уже давно решили, что у нас роман. Ты не представляешь, сколько раз за два месяца меня дразнили по поводу нашей «любовной размолвки», а когда узнали, что ту ночь я провел здесь, и вовсе уверились. Единственный способ убедить их в обратном — вообще перестать встречаться, но это не вариант. Так что если уж все не сомневаются, что это правда, и я хочу, чтобы это стало правдой, и ты хочешь, чтобы это стало правдой, то просто не существует причины, по которой оно не может стать правдой.
— Мне нравится твоя логика.
— Я так и думал. — Похоже, он улыбнулся.
— Так, выходит, шеф Уайт ошибается и тебе не нужно делать никакого выбора?
Он повернулся и плотно прижался к моей спине.
— Я уже его сделал. Только мой начальник думает, что я должен выбрать что-то одно — либо тебя, либо службу. Но я не согласен. Я ни за что не откажусь от тебя, но и от карьеры не откажусь тоже.
— Такое возможно?
— Уж поверь.
Теперь Мэтт не прикладывал никаких усилий, чтобы скрыть наши отношения. Он время от времени заезжал в свою квартиру, но все больше его вещей оказывались у меня дома. Каждую ночь Мэтт проводил в моей постели. Естественно, я не жаловался, но с удивлением обнаружил, что именно мне не хочется появляться вместе на публике. Когда мы не были любовниками, меня не беспокоили досужие сплетни, но теперь, когда наши отношения перешли рубеж, я вдруг смутился. Знал, что это нелогично и по-детски, но когда слышал, как за нашими спинами шепчутся и посмеиваются, не мог это игнорировать. Первые несколько дней я легко убеждал Мэтта оставаться дома.
Самым большим камнем преткновения оказались его коллеги, а вернее, мое нежелание с ними знакомиться и вместе проводить время.
— Джаред, просто познакомься с ними, — не переставая твердил Мэтт.
— Зачем? Я прекрасно знаю, что они обо мне думают.
— Конечно, поначалу будет нелегко, но со временем все изменится.
— Нет! — Просто не верилось, что он решил, будто я выставлю себя на посмешище.
Этот разговор стал превращаться в заезженную пластинку.
Конечно, мы отправились на обед к Лиззи и Брайану. Как только Мэтт перешагнул порог дома, Лиззи с визгом повисла у него на шее:
— Мэтт, так приятно вновь тебя видеть!
— Я тоже рад тебя видеть, Лиззи.
— Я говорила Джареду, что ты в конце концов вытащишь голову из задницы.
— И оказалась права, — ответил он, покраснев.
Лиззи просияла.
Брайан вынес Джеймса и предложил Мэтту подержать. Он отреагировал, как я когда-то:
— Не могу! А вдруг я его уроню?
— Не уронишь.
В огромных руках Мэтта Джеймс выглядел совсем крошечным. Мэтт сел на диван и, устроив его на коленях, развернул пеленку, пересчитал пальчики на руках и ногах, погладил по щеке, улыбнулся, когда Джеймс потянулся за его рукой и попытался ухватить губами его палец.
— Он такой маленький!
— Да. — Лиззи погладила Мэтта по макушке. — Ты поможешь Джеймсу на ночном дежурстве, когда он даст нам увольнительную?
— Не сомневайся.
— Тогда я нарекаю тебя почетным дядей Мэттом.
Тот широко улыбнулся:
— Мне нравится, как это звучит.
Настал день моей встречи с администрацией школы. Я приложил все усилия, чтобы придать себе наиболее респектабельный вид — долго и упорно старался убрать кудри в хвост, отыскал в шкафу костюм, повязал галстук.
— Вау! — воскликнул Мэтт, когда я вышел из спальни. — Ты, я смотрю, подготовился во всеоружии. Нервничаешь?
— Очень.
— Все пройдет хорошо. Как вернешься, выпьем пивка.
Я чувствовал, что иду на войну и приготовился к битве. Все обдумал и решил, что стану бороться. Взял копию преподавательской лицензии и несколько отзывов от родителей учеников — если они не возражают, чтобы я занимался с их детьми, то какое до этого дело школьной администрации?
Когда я вошел в здание школы, меня охватило странное чувство — похоже, здесь ничего не изменилось, с тех пор как я выпустился пятнадцать лет назад. Те же фрески на стенах, тот же линолеум в крапинку. Казалось, что если я открою свой старый шкафчик, то найду там учебники. Я словно вернулся во времена, когда приходилось срывать свои наклонности, и это не придавало уверенности.
В «комитет», состоящий из четырех человек, входил и завуч, мистер Стивенс. Я немного удивился, когда Элис Рочестер начала представлять мне коллег по имени.
— Это Энн, учитель математики, — Элис указала на изящную блондинку моложе меня, которую, вероятно, все ее ученики могли обвести вокруг пальца. — Роджер — учитель физики. — Примерно моего возраста, но низенький и грузный. — И, вероятно, вы уже знакомы с нашим завучем — Биллом. — Тот, как обычно, надел галстук-бабочку.
Я пожал всем руки, а затем сел в предложенное кресло.
— Джаред, — начала миссис Рочестер, — в последнее время мы часто о вас слышим от некоторых учеников и их родителей.
— Послушайте, если это насчет моих занятий, то у меня есть отзывы родителей и диплом…
— О, он у вас с собой? Очень хорошо. Значит, вы понимаете, зачем мы вас пригласили?
— Вероятно, потому что кое-кто решил, что я не могу преподавать, не распуская рук и не пытаясь соблазнить подростков, словно проклятый педофил, но уверяю вас…
Услышав это, все как-то странно засуетились, зашуршали бумагами и уставились в потолок. Все, кроме мистера Стивенса.
— Джаред, — произнес он дружелюбно, — боюсь, ты неправильно истолковал цель нашей встречи.
— Да?
— Разве я пришел бы сюда, соберись мы осуждать тебя за сексуальную ориентацию?
— Э-э-э… — Я почувствовал себя полным идиотом и посмотрел на всех с пришибленным видом: Элис и Роджер все еще волновались, глядя куда-то поверх моей головы, а вот Энн улыбалась. — Господи, извините. — Ну почему я не могу держать язык за зубами? Почему не выслушал, прежде чем начал нести весь этот бред? Пару раз глубоко вдохнув, я заметил, что они наконец-то направили взоры на меня.
— Ладно, мы попали в неудобную ситуацию. Может, я замолкну и мы начнем все заново?
Элис снова послала мне улыбку из рекламы зубной пасты:
— Джаред, я понятия не имела, что вы пришли с мыслью обороняться, иначе сразу бы уточнила наши намерения. — Я никогда не чувствовал себя столь неловко. — Мне следовало сразу сказать, что мы пригласили вас, чтобы предложить место преподавателя.
