Потом тащи тебя в казарму.
— Да, ладно тебе. Я ж только одну затяжечку.
— На целую сигарету. Курить так, курить. Чего на затяжечки размениваться, — Сергей протянул Валерке пачку.
Валера аккуратно вытащил сигаретку. Зажал её между двумя пальцами правой руки, как это обычно делают курящие и поместил фильтр между губами, слегка сдавив его. Олег чиркнул зажигалкой. Ява наклонился, поднеся противоположный кончик сигареты к пламени. Два раза втянул в себя воздух через сигарету. Почувствовал сладковатый привкус дыма и выпустил его изо рта.
— Я думал, он курить будет, а он балуется. Только зря целую сигарету портит, — разволновался Слава.
— Валер, ты не в рот дым набирай, а втягивай его в легкие, как дышишь, — посоветовал Сергей. — Вот. Вот так. Только по-аккуратней.
Валерка затянулся глубоко, полной грудью. Выпуская воздух, почувствовал легкое головокружение. Тело потеряло усталость и приобрело необыкновенную лёгкость. Несколько секунд он стоял, опустив руки, прикрыв глаза. Уши гудели и не слышали ничего вокруг. Было ощущение чего-то приятного, какой-то свободы. Потом он ещё и ещё затягивался. Стоял и наслаждался.
— Эй, Валерка, бросай бычок. Пошли в казарму. А то опять на неприятности нарвёмся, — голос Романа вернул в реальный мир. В правой руке дотлевала сигарета, выкуренная практически до самого фильтра. «И когда только успел?» — подумал Валера про себя.
В казарме их встретили дневальные по роте, которые ещё и не ложились спать. Они только заканчивали наведение порядка. Поприветствовав Бадикова Сашку и Рулова Игоря, ребята прошли в спальное помещение. По привычке, несмотря на усталость, сняли обмундирование. Сложили его аккуратненько на табуреты и юркнули под одеяла, натянув их до подбородков.
С подъёма и до ужина их в роте больше не видели. Водители продолжали нести службу в наряде по столовой. После обеда составили отходы на телегу, в которую была запряжена лошадь, и отправили их на свинарник. Перекурили и приступили к наведению порядка и пересчету имущества. Что-то было разбито. Чего-то не хватало. Шли на склад и получали новое. Мыли, чистили, драили, «вылизывали» всё, что только было можно. Золой из кочегарки и песком натирали казаны, сковородки, противни и вымывали их до блеска. Шлифовали полы и ванны. Наученные нарядами по роте, выискивали всевозможные места, где может оседать мусор и грязь. Несмотря на все старания, сдавали наряд до начала ужина. И снова всё происходило ровно так же, как и накануне, во время заступления в наряд. Одна из поговорок гласит: «Солдат — это человек, который видел всё, кроме покоя!».
«Фазан» офазаневший
С каждым днем, прожитым в части всё отчетливее становилось видно и понятно, что подразумевали офицеры, говоря про элитность части. Да, это в действительности была разведка, но не видимая и осязаемая, которую привыкли видеть в кино и о которой читали в книгах. Оказалось, что есть разведка невидимая. Невидимая для противника — радиоразведка. Отсюда и название — войска особого назначения, то есть ОСНАЗ. Это глаза и уши государства на территории всего мира, помогающие предотвратить массу неприятностей и влиять на положительные течения в суверенных государствах. Возможно, стихи солдата, прошедшего службу в этих войсках, хоть чуть-чуть помогут понять, что такое ОСНАЗ:
О нашей службе не рассказывают книги,
О ней нет фильмов, песен тоже нет,
Мы не стоим часами на границе,
И мы не видим запусков ракет.
Но мы всегда стоим на страже Мира,
Всегда в бою, хотя и нет войны,
Мы стражники безбрежного эфира,
Мы часовые радиоволны!
Мы знаем наперёд, где грянет буря,
Где в нервной скачке скачет автомат,
Где друг стреляет в спину друга,
Где брата убивает брат.
Мы знаем всё, на то мы и солдаты,
Мы носим имя гордое ОСНАЗ.
Мы знаем всё, но в серенькой шинели
Враг никогда не разгадает нас!
Жизнь в учебной роте набирала обороты. Только вот людям, уже имеющим военную специальность, было просто нечего делать на занятиях. Поэтому им находили развлечения в виде хозяйственных работ.
Прорвало теплоцентраль или трубу для подачи холодной воды. Не беда. Опытные водители заботливыми руками при наличии лопаты, кирки и такой-то матери быстро и качественно отроют яму нужной глубины и ширины. Слесарь-сантехник, тот же прапорщик или солдат роты МТО, устранит аварийную течь, залатав дыру. По команде «товсь» те же заботливые руки закопают яму. Заложат место дерном. И создастся впечатление, что на этом самом месте ничего не было. А ведь это навык военного искусства.
На склад завезли продукты? Необходимо провести полную инвентаризацию имущества или пополнить склад «неприкосновенного запаса»? Пришла команда свыше пересчитать и доложить о наличии в части стрелкового оружия и боеприпасов? Не беда. Есть парни, как тени, исполняющие любые капризы и пожелания офицерского состава. Они готовы и днём и ночью прийти вам на помощь, а главное, их никто не спрашивает и они молчат. Потому что они солдаты срочной службы. Потому что приказ старшего по званию — закон. И плевать всем на их желание поскорее сесть за руль и поколесить по дорогам, убегающим в бесконечную даль.
Такие мысли всё чаще и чаще посещали головы девяти водителей учебной роты. Это потом они осознают, что на первый взгляд неблагодарный и бесполезный труд, который они делают, высвобождает десятки и десятки голов, занятых постижением военных наук. Тех самых наук, которые позволят быть всегда чистому и мирному небу над их Родиной.
Были дни, когда все курсанты занимались хозяйственными работами. Каждая суббота в армии называется парково-хозяйственный день. За один этот день в части переделывалась масса полезных и нужных дел. Прокладывались километры кабелей разного назначения и сечения. Выкашивались поля травы, высвобождая обзор часовым и дозорным. Красились и подбеливались строения, буртики, заборчики, столбики и лавочки. Очищалась и без того очищенная территория. И многое другое.
В одну из суббот третьему взводу учебной роты была поставлена боевая задача, вычистить овощехранилище от гнили, зачистить и побелить отсеки для просушки. Рядом на продовольственном складе работали солдаты осеннего призыва. Время от времени курсанты выходили на улицу для перекура. Расположившись на травке, под лучами палящего солнца они предавались вольным беседам на темы гражданской жизни.
— Веньтей! Слышь, Костик, расскажи что-нибудь доброе и нежное, — обратился Валерка к сослуживцу.
— А позвольте поинтересоваться, какая тема беседы вас интересует в настоящее время, — отозвался Костя в свойственной только ему манере. Кого-то эта манера разговора просто выводила из терпения. Валерка нашёл в нём хорошего собеседника и черпал интересную информацию из его рассказов. Костика забрали с третьего курса института. Какой уж он там учился специальности,
