— Значит, вы не передумали? — с надеждой спросила старая Марго.
— Конечно, нет, бабуля, не волнуйся, — заверил ее Гарри.
И даже не удостоил Лиз извиняющейся улыбки. В чем дело? Он что, не ожидал, что бабушка воспримет ссору так болезненно? Но они неизбежно должны покончить с этим! Не могут же они идти под венец только для того, чтобы уберечь Марго от сердечного приступа!
К тому же Марго подозрительно быстро пришла в себя. Руки перестали дрожать, голос окреп, кожа приобрела нормальный цвет. Смотрите-ка, и аппетит вернулся. Старуха, как ни в чем ни бывало, вернулась к еде. Наверняка ее болезнь — лишь уловка, чтобы склонить Гарри к женитьбе.
Розмари вернулась к теме прерванного разговора.
— Разногласия и ссоры только доказывают, что в браке жива страсть. После ссоры наступает примирение, а это самая приятная сторона супружеской жизни.
Гарри занял свое место рядом с Лиз и зарылся лицом в ее волосы. Дыхание его обжигало ей кожу. Ей стало трудно дышать. Это нужно немедленно прекратить! Она выпрямилась.
— Действительно, твоя мама права. Примирение — самая приятная часть супружеской жизни. Правда, дорогая?
— Гарри, — предостерегающе начала Лиз, но закончить так и не успела, потому что хитрая старуха закатила глаза и усиленно замахала веером, несмотря на то, что кондиционеры в ресторане работали исправно.
— О-о, — простонала Марго, — я не переживу, если вы расстанетесь!
Лиз так и впилась взглядом в лицо Гарри. Не поддавайся! Хватит тянуть! Скажи ей правду!
— Не волнуйся, бабуля, — смалодушничал Гарри. — У нас все хорошо.
Под столом Лиз изо всех сил пнула его ногой. У него что, с головой плохо? Он собирается продолжать этот балаган? Или просто решил отложить разрыв? Но ведь времени осталось совсем мало! Он сам не знает, чего хочет, это очевидно. Втянул ее в эту авантюру, а выпутываться предоставляет ей одной. Но и у нее нет ни определенного плана, ни желания это делать.
Надеясь на внезапное вдохновение, Лиз неуверенно начала:
— Не знаю, как ты, но я определенно…
Гарри наклонился и быстро чмокнул ее в щеку.
— Я счастлив, как никогда.
Помощи от него не дождешься! Да еще эти мимолетные прикосновения, ласки и поцелуи, которые отнимают у нее остатки решимости. В ярости она наступила каблуком ему на ногу. Получай!
— Я и сам так волнуюсь, — проговорил он сквозь стиснутые зубы, — просто не могу дождаться, когда мы поженимся.
— Ты меня успокоил, милый! — И Марго умиротворенно откинулась на спинку стула.
Лиз беспомощно мяла в руках салфетку. Видит Бог, она старалась, как могла. Не ее вина, что она не дождалась поддержки от Гарри. У нее больше сил нет бороться, противостоять его ласкам. Он даже не подозревает, какой огонь пылает у нее внутри, стоит ему прикоснуться к ней. Или он знает и делает это нарочно? Конечно, знает, ведь недаром женские журналы наперебой превозносят его победы на любовном фронте. Значит, он играет с ней? Негодяй! Пусть он сгорит в пожаре, который сам и вызвал!
Нога у него все еще болела в том месте, где Лиз пригвоздила ее к полу каблуком. Разозлилась. Но что ему оставалось делать? Смотреть, как бабушка умирает от сердечного приступа?
Конечно, это ведь не ее бабушка. А что бы она сказала, если бы на месте бабули оказалась ее мать? Хорошо бы проучить ее! Нужно дождаться подходящего случая.
Ужин тянулся, как ему казалось, бесконечно медленно. Гарри размышлял над мотивами своего поведения. Ему казалось теперь, что он лишь воспользовался недомоганием бабушки, чтобы отдалить разрыв с Лиз. Но зачем? К чему это приведет?
Подали горячее. Дамы ели пасту с креветками, а он заказал бифштекс на косточке. Он избегал прикасаться к Лиз, но это было не так-то просто. Он то и дело задевал ее локтем или касался коленом. Или дотрагивался до ее пальцев, потянувшись одновременно с ней за солью. Случайно, разумеется.
Слава Богу, обед подходил к концу. Когда все ожидали десерта, Марго извинилась и отправилась в дамскую комнату. Гарри остался в обществе увлеченной планами будущей тещи и безрадостной невесты. Прекрасная возможность!
— Так у вас действительно все хорошо? — понизив голос, спросила Розмари.
— Честно признаться, — начал Гарри, вытягивая ноги и отодвигая их подальше от Лиз — просто на всякий случай, — все оказалось не так просто, как я себе представлял.
— О, конечно, это не просто. Для того и придумали помолвки, чтобы влюбленные могли проверить свои чувства.
— Вот мы и проверили, — со значением сказала Лиз.
Великолепно! Она прекрасно ему подыграла.
— Вы не можете не согласиться, Розмари, что ваша дочь — не сокровище. Я имею в виду ее характер.
— Что?! — изумилась Лиз. — Это у меня плохой характер?
— О, мне ли не знать, — подтвердила Розмари, — у нее всегда обо всем свое мнение. Никогда не умела вести себя как принято.
— Да неправда это! — разозлилась Лиз.
Гарри подавил улыбку. Это становится забавно!
— Сами понимаете, Розмари, очень трудно строить отношения с человеком, который всегда норовит настоять на своем.
Лиз задрала вверх подбородок. Пора это прекратить! Но он не дал ей и слова вставить.
— Ты сама знаешь, что это так, дорогая. Я ни слова не сказал, когда ты выбрала кольцо по своему вкусу. В конце концов, я могу оплатить все, что твоей душе угодно. — При этих словах глаза Розмари заблестели, значит, он выбрал верный тон. — Когда ты решила, что на медовый месяц мы должны отправиться в Грецию, я не возражал. Рядом с тобой я буду счастлив и в Антарктиде.
— Как романтично! — вздохнула Розмари. — В Греции я провела свой четвертый медовый месяц. Но, как я понимаю, случилось что-то, что переполнило чашу вашего терпения.
Гарри вошел в роль оскорбленного жениха. Он низко опустил голову и черенком ложечки выводил невидимые узоры на льняной скатерти.
— Ну же, меня вы можете не стесняться. Лучше решить споры сейчас, пока еще не поздно. Я уверена, что любое недоразумение можно разрешить.
Это означает, что она намерена принудить дочь подчиниться и не сомневается в успехе.
Он нарочито печально вздохнул.
— Я не из тех, кто жалуется. Но есть вопросы, в решении которых должны участвовать оба партнера. Например, где жить после свадьбы. Вы со мной согласны?
— Разве вы собираетесь уехать из города? — удивилась Розмари.
— Вовсе нет. Лиз хочет, чтобы мы переехали в ее квартиру.
У Розмари буквально отвисла челюсть.
— Господи, помилуй! Но почему? Объясни, Лиз!
Лиз растерянно взглянула на Гарри. Что она должна говорить?
— Мне кажется, что так будет правильно, вот и все.
