Ознакомительная версия.
– Здесь говорить нельзя, я приду к тебе позже, – сказал Зафир.
Движение в зале сообщило о начале пира; заиграла музыка, люди стали садиться за столы, вышли выступать танцоры. Все это было настолько не похоже на то, что она видела раньше, что Дестини почти казалось, что это сон. Однако это было реальностью. И в реальности она оказалась в ловушке брака с шейхом.
К ним подошла Мина, и с ней – молодая девушка, которая вручила Дестини один белый цветок на длинном стебле, изящный, с шелковыми лепестками. Дестини благодарно улыбнулась. И едва не подскочила на месте, когда низкий соблазнительный голос Зафира сообщил ей на ухо:
– Это символ плодородия.
Дестини обернулась, желая, чтобы он не стоял так близко и не был настолько неотвратимо привлекательным.
– Она знает.
– Мина не только верная служанка, но и друг, – улыбнулся ей Зафир, впервые за все это время искренне. От этого у него в глазах запрыгали искры, которых она не видела с тех пор, как в последний раз покинула его постель.
Снова повернувшись к Мине, Дестини склонила голову и выразила благодарность, жалея, что не успела выучить хотя бы несколько фраз на арабском.
В следующие два часа Зафир неотлучно оставался рядом с ней. Ей вручили еще несколько символических даров. Шум пира становился все громче, люди праздновали, но Дестини не могла расслабиться. Тем более что над ней висела угроза Зафира позже зайти к ней. Чего он хочет теперь? Они уже обо всем договорились.
– Мина проводит тебя в апартаменты, – сказал он, отвлекая ее от зрелища. Экзотические танцоры заставляли ее желать быть такой же беззаботной, как и они. Может, тогда она смогла бы завоевать сердце Зафира. Следующие его слова снова разбудили в ней бурю эмоций. – Я присоединюсь к тебе, как только смогу.
– Мне попросить Мину остаться? Для приличий.
Она не могла скрыть вызов в голосе, не могла его не дразнить, и, судя по тому, как сузились его глаза, добилась успеха. Нельзя давать ему шанс говорить тихо, тем сексуальным тоном, от которого она забывала все тревоги. Она сможет уехать, только если будет его злить, если оттолкнет настолько, что он забудет про их жаркие ночи.
– Мина сохранит твой секрет, как сохранила наши прежние встречи. Она считает, что мы влюблены, и сделает что угодно, чтобы способствовать нашему союзу. – Его шелковые интонации были таким же вызовом, как ее резкость.
– Тогда у меня нет выбора.
Не давая ему ответить, Дестини развернулась и ушла следом за Миной.
Зафир стоял перед апартаментами Дестини, готовясь к ожидающему его сражению. Ее что-то беспокоило, и он намеревался выяснить, что это, а потом избавиться от проблемы, чтобы они смогли наконец соединиться в браке, чтобы их ребенок родился в Кезобане и вырос будущим правителем страны. Может, ему и придется рискнуть своим сердцем, рассказать ей, что он чувствует на самом деле. Но если он признается, полюбит ли она его?
Он вошел без стука. Дестини стояла посреди комнаты и при виде его скрестила руки на груди. На ней все еще были одежды из пурпурного и золотого шелка, которые он прислал. Зафир не успел закрыть дверь, как она обрушила на него поток слов:
– Я не хочу выходить за тебя замуж.
Если бы ее решимость так не раздражала его, то восхищала бы: гневный и недоверчивый огонь в глазах очень ей шел.
– Наша свадьба уже организована, сделаны все приготовления. Отменить ее нельзя. Через неделю ты станешь моей женой. – Зафир сжал кулаки в ярости на унизительное ощущение, что он для нее недостаточно хорош. – Мой долг перед ребенком – жениться на тебе.
– Долг? – выдохнула она возмущенно.
Зафир шагнул к ней, намеренный доказать, что брак – единственный путь, что он не позволит ребенку родиться бастардом, тем более в чужой стране. К тому же он наследник королевства.
– Да, долг. Тебе это чувство незнакомо. – Он помнил, как Дестини спорила с мачехой.
– Как ты смеешь? – возмущенно воскликнула она.
– Смею, потому что сделаю все для своего ребенка. – На ее возмущение Зафир отвечал холодной сдержанностью.
– Ребенка, которого я не смогу тебе дать. – Гнев в ее голосе не смог полностью скрыть дрожь отчаяния; наоборот, только выдал, что за ее словами кроется нечто большее.
– Ты говоришь загадками. Объяснись, – потребовал он, прищурившись, уже готовясь спорить.
– Ладно. – Ее голос звучал легко, поза полна упрямства. Зафиру хотелось заставить ее посмотреть себе в глаза, напомнить ей о страсти, которая привела их друг к другу. Напомнить, что они могут обрести снова. – Я не могу родить тебе ребенка, Зафир. Просто не хочу.
От ярости его взгляд подернулся красным туманом. Он думал, что они с этим разобрались!
– Я не позволю тебе что-то сделать с моим ребенком! Если понадобится, я не буду выпускать тебя из вида, пока он не родится.
– Это может стоить мне жизни! – Вырвавшийся у нее полный боли всхлип приковал его к месту. От муки в ее взгляде ему самому было больно, словно неведомая сила сжимала его грудь, лишая способности дышать. Воспоминания о ночи, когда он потерял Табину, смешались со страхом потерять Дестини. Второй раз ему пришлось представить, какой будет его жизнь без нее. И это было невыносимо.
Его голос стал нежным шепотом; он сдержал гнев, который она вызывала, отзываясь вместо этого на ее невольную просьбу о помощи.
– Почему ты так думаешь?
– Моя мать… – Дестини тяжело сглотнула, ее голос звучал хрипло и прерывисто от боли и страха. – Она умерла вскоре после рождения моей младшей сестры. Из-за наследственного заболевания.
Почему она сразу ему не сказала? Теперь ее нежелание признаваться в беременности стало понятным. Зафир бережно взял ее за руку и повел к дивану с подушками. Мысли у него бурлили. Он уже предупредил врачей о ее беременности, они знают, что делать. Она получит лучшую медицинскую помощь.
– Мама вела дневник, но после рождения Милли в нем нет ни одной записи.
– И поэтому ты не хочешь этого ребенка? Думаешь, что с тобой будет то же самое? – Зафир подавлял желание крепко обнять ее, убедить в своей любви, исцелить ее боль. Но Дестини сказала, что не хочет любви; признание в чувствах может стать для нее чрезмерным, и для ребенка тоже. – Можно сделать анализы, чтобы проверить?
– Да. – Она посмотрела на свои руки, не в силах смотреть ему в глаза. У него сжалось сердце. Она ему не доверяла, не поделилась своими тревогами… разве может их брак быть счастливым?
– Милли сделала анализы, потому что всегда хотела выйти замуж и завести детей. Но не я.
– Потому что ты не хочешь детей? – сощурился Зафир.
– И замуж тоже не хочу.
Надрыв в ее голосе шокировал больше, чем признание. Зафир заставлял ее сделать именно то, чего она пыталась избежать. То, что она носила его ребенка, было ошибкой. Он отчетливо помнил, как она просила его предохраняться в первую их ночь. Ее нынешняя боль – это его вина.
Ознакомительная версия.
