В приподнятом настроении Барбара вернулась в гостиную. Казалось, Джейк, не шелохнулся с тех пор, как она вышла. На коленях у него лежал раскрытый журнал. Он взглянул на нее, и ее радостное возбуждение исчезло, уступив место леденящему душу предчувствию несчастья. В лице Джейка не было тепла, в глазах — ни искорки смеха, одна лишь холодная ярость.
Внутри у Барбары все напряглось.
— У тебя странный вид, Джейк, — обескуражено сказала она. — Словно тебя обухом по голове ударили! Ты весь побледнел! Хочешь есть?
Его губы скривились в жесткую презрительную усмешку, он откровенно оскорбительным взглядом уставился на девушку.
— Я хочу только тебя, Барбара, любовь моя! Ты ждешь, по-видимому, чтобы я сказал именно это?
От его грубой патетики у нее запершило в горле.
— Ты не д-должен говорить того, чего не чувствуешь.
— Да?.. Ну а теперь, давай выкладывай, что там следует дальше по твоему сценарию?.. Мне бы не хотелось комкать свою роль и испортить твой замысел.
Девушка ничего не понимала. В замешательстве, она затрясла головой. Что случилось? В чем он ее подозревает и обвиняет?
— О каких ролях ты говоришь? Это не пьеса! — воскликнула она.
— Разумеется, не пьеса! Это реальная драма моей жизни, дорогая Барбара.
Ее буквально потрясло то отвращение, с каким он произнес ее имя, а затем отшвырнул журнал, который держал в руке.
— Джейк, я не понимаю, почему ты гневаешься. Я ведь вышла только, чтобы переодеться…
— И этим оказала мне великую услугу, спасибо! У тебя потрясающий вкус, дорогая! Атлас всегда хорошо смотрится на женской коже, но я уверен, что ты уже знаешь об этом! А что бы ты сделала, если бы я не пролил шампанское?
Она видела, что он едва сдерживается.
— Джейк, что случилось?..
— Больше не утруждай себя враньем, Барбара! Несмотря на то, что ты выглядишь потрясающе сексуально, боюсь, что твоя игра проиграна! Ты оказалась недостаточно осторожной и забыла освободиться от улики против себя.
Барбара почувствовала, как у нее заныло под ложечкой. Это ощущение было вызвано не тем, что говорил Джейк, — его слова были лишены для нее всякого смысла, — а жестким, язвительным тоном, с каким он произносил их. Колени у нее задрожали, и она ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — прошептала она.
— Советую тебе прекратить это, Барбара. — В его голосе послышались стальные нотки. — Даже самые невинные сами по себе слова не достигают цели, когда зрители знают, что в целом это мошенничество!
— Но я ни в чем не виновна! Или, по крайней мере, не ведаю, в чем моя вина…
Он подошел к ней, схватил ее за руку. Почти оскорбительным рывком запрокинул ей голову. Даже теперь, когда Барбара была абсолютно сбита с толку, а Джейк — так намеренно груб, она не отшатнулась от него.
— Джейк, побойся Бога! Почему ты так себя ведешь?.. Я не хочу, чтобы ты оставался в моем доме и осыпал меня оскорблениями! — воскликнула она. На какое-то короткое мгновение у нее даже мелькнула мысль: не имеет ли она дело с сумасшедшим?
— Ты все подстроила, а я чуть было не попался в ловушку! — Он буквально отшвырнул ее прочь — Ты даже решилась пожертвовать своей девственностью, чтобы достичь цели.
— Какой цели? — ошеломленно спросила Барбара.
— Привести пресыщенного миллионера прямо к алтарю! Ты так старательно все продумала, что даже трудно представить, как это тебя угораздило забыть о журнале!
Но даже крупные мошенники порой попадаются на мелочах!
— Значит, вы предполагаете… вы обвиняете меня в том, что я старалась вас заманить… — с трудом подбирая слова, Барбара незаметно для себя перешла на «вы».
— Для замужества, моя дорогая! Для замужества! И знаешь что самое смешное?.. Тебе почти удалось! — С этими словами он поднял с пола журнал и сунул ей в руки. — Именно это ты забыла выбросить, Барбара.
Журнал? Но почему его ужасная вспышка ярости вызвана каким-то журналом? Она подписывалась на издание, в котором печатались различные кулинарные рецепты экзотических стран, да еще на воскресную газету.
Девушка тупо уставилась на обложку. Это оказался не кулинарный журнал, а журнал-приложение к газете. Мгновение яркая, глянцевая обложка не вызывала у нее никаких эмоций. Она смотрела, но не видела. И вдруг поняла, что перед ней… портрет Джейка. Волосы у него были короче, на лице роговые очки, которые она видела всего один раз, когда ворвалась в спальню для гостей в доме своих родителей. Несомненно, это был он. Подпись под фотографией гласила: «Мультимиллионер-отшельник дает эксклюзивное интервью».
У девушки пересохло в горле.
— Это вы? — едва вымолвила она.
— Конечно, а кто же еще! — В ответе Джейка сквозила ирония.
— Но почему о вас пишут?
— Найди статью, если тебе необходимо освежить память! Если не ошибаюсь, на десятой странице!
Трясущимися пальцами Барбара отыскала нужную статью. Там тоже была фотография Джейка. Заголовок гласил: «Джейк Теммин завершает объединение своих банков».
— Джейк Теммин? — воскликнула Барбара. — Боже мой, здесь говорится, что вас зовут Джейк Теммин?
— Удивляйся, удивляйся! Как будто ты не знала!
Под его презрительным взглядом она начала читать статью, датированную еще прошлым годом. Там говорилось, что свой первый миллион Джейк Теммин заработал, выступая в качестве продюсера и режиссера фильмов-ужасов для телевидения. Он стал миллионером до того, как ему исполнилось двадцать пять лет, а к тридцати перешел уже в клан мультимиллионеров. Он занимался финансированием различных отраслей индустрии развлечений, и в статье говорилось, что он человек с широким кругозором, обладающий финансовой проницательностью. О личной жизни Теммина почти не сообщалось, хотя корреспондент не удержался от того, чтобы не привести слова Джейка, что ему предстоит неприятный судебный процесс по делу о признании отцовства, хотя иск предъявлен женщиной, с которой он даже никогда не встречался. Впрочем, он уже не в первый раз выигрывает подобные процессы у женщин, охотящихся за богачами. Выиграет и теперь. «Жизнь потрясающе красивого миллионера не всегда, по-видимому, наполнена только шампанским и розами!» — такими словами заканчивалась статья.
Барбара закрыла журнал-приложение и заставила себя посмотреть Джейку прямо в глаза.
— Вы подумали, что и я вас заманивала в ловушку? — спросила она, медленно выговаривая слова. — Что я решилась на это сразу же, как только вы зашли в мою кондитерскую?.. И все, что я затеяла потом, — коварная, хорошо рассчитанная операция?..
