Ознакомительная версия.
Она обвинила его в закрытости. Гарретт переключил скорость. Как у нее повернулся язык? Ведь он ни с кем не делился своими мыслями так, как с ней. Даже невеста не знала его так хорошо, как сейчас Тори.
Может, поэтому невеста и бросила его так просто? Мысль ранила сердце острым ножом. И за эту догадку он винил Тори.
Гарретт въехал в подземный гараж Хайленд-молла. В этот раз можно обойтись без услуг парковщиков.
«Обойдемся без лишних воспоминаний о ненавистной женщине». Выйдя из лифта, он набрал номер Рэя.
– Нужен твой совет насчет подарков.
– Ты меня спрашиваешь? – засмеялся Рэй. – Я не припомню, чтобы покупал подарки кому-нибудь, кроме бабушки и тети. На это у меня есть специально обученный человек.
– Дай мне номер.
– Забудь. Она в отпуске в другой стране. Почему бы тебе не позвонить Тори? – предложил Рэй. – Она даст лучший совет.
– С Тори покончено, – выпалил Гарретт прежде, чем успел обдумать слова.
Несколько секунд Рэй молчал.
– Это твое или ее решение? – спросил он наконец.
– Обязательства по контракту выполнены, – напомнил ему Гарретт. – С какой стати я должен звонить ей снова?
– Твой тон подсказывает, что ты лукавишь. – Догадка Рэя свидетельствовала, как хорошо он знает своего друга. – Тори искренне любит помогать людям. Тебе не нужно заключать с ней контракт, чтобы просто набрать ее номер.
– Это было ее решение, – признался Гарретт. – Я предложил нам быть любовниками. Ей это неинтересно. Конец истории.
– Ты ей так и предложил? Быть любовниками? Гарретт, я не удивлен. Мы же обсуждали, что эти девочки не из того теста.
– Больше мне нечего предложить, – заявил Гарретт, замедляя шаг. Нужно что-то делать с поднимающейся внутри тревогой. Игнорируя приветливые улыбки охранников, он вошел в торговый центр. В одном Тори, несомненно, была права: Гарретт был мрачным, замкнутым человеком. Он настолько боялся своих чувств, что превратился в бесчувственную машину. И да, его страшило будущее. Одиночество было той ценой, которую он платил за внутреннее спокойствие.
– Если не можешь ничего посоветовать, я отключаюсь, – буркнул в трубку Гарретт, почесывая затылок.
– Постой.
– Слушаю.
Рэй протяжно вздохнул:
– Черт с ними, с подарками. Прежде чем ты отключишься, я хочу, чтобы ты знал. Может, это не мое дело, но тебе лучше сойтись с Тори. Без нее ты пропадешь.
Гарретт не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего. Мнение Рэя было услышано.
– С Рождеством, приятель.
Мягкий щелчок обозначил конец разговора.
Друзья так не поступают. Рэй сказал это специально, чтобы внести смуту в его мысли. Более того, в его душу.
Гарретт шел вдоль бутиков, глядя на витрины. Но он ничего не видел. В голове крутились картинки их последней встречи с Тори. Тревога снедала душу, словно в предвкушении беды. Как вообще так случилось, что они встретились? С какой целью судьба уготовила им встречу? С тех пор, как он увидел ее босиком на ступеньках дома Рэя, вся жизнь пошла под откос. Вся эта история с отпечатками пальцев в его машине – для чего это все? Все эти нелепые свидания, ее переезд в его дом, украшение рождественских елок, танец в лунном свете возле бассейна. Зачем она бросилась в его объятия во время урагана? Зачем занималась с ним любовью при свечах? Для чего она уснула перед камином, зачем они занимались любовью в душе? И после всего этого зачем она ушла?
Чувства захлестнули его. Каждое воспоминание отдавалось тупой болью в сердце. Проведя почти год на больничной койке, не зная ничего, кроме операций и физиотерапии, не видя никого, кроме врачей, он пришел на вечеринку к Рэю как бесчувственный робот.
А она вернула его к жизни. Он словно ожил, как только увидел ее. Тори удивила, заинтриговала, заинтересовала его.
Господи, он даже убедил себя, что следы кошачьих лап были отпечатками ее миниатюрных ног. Он придумал всю эту историю, только чтобы увидеть ее снова.
Гарретт присел на лавку, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Иначе можно и задохнуться. В кармане зазвонил телефон. Гарретт достал трубку и едва не схватился за сердце.
Тори.
– Алло, – ответил он сдавленно.
– Гарретт. – Как больно было слышать свое имя из ее уст. – Рэй сказал, тебе может быть нужен совет.
– Ему не стоило беспокоить тебя.
– Ничего страшного, – заверила Тори. В состоянии первичного шока Гарретт не заметил холодности в ее голосе. Теперь же этот холодок был очевиден. – Я все равно собиралась звонить. На террасе я нашла сережку с бриллиантом.
– Да, я дал секретарше твои контакты.
– Мне звонила женщина, потерявшая сережку. Поскольку ей ближе до студии, чем до нас, она хочет забрать ее оттуда.
Плевать он хотел на чертову сережку!
– Я улажу этот вопрос с секретаршей.
– Хорошо. А теперь скажи, где ты ищешь подарки?
– Хайленд-молл.
– Там рядом отличный спа-салон при гостинице «Лоуэс». Можно, например, подарить сертификат. Вместе с ним они выдают коробочку товаров для спа-процедур в красивой подарочной упаковке.
– Отлично. Спасибо за совет. – Гарретт откашлялся. – Как ты?
Повисла пауза.
– Борюсь с тоской, – ответила Тори.
Он закрыл глаза.
– Мне очень жаль.
Он хотел сказать что-то еще. Все что угодно, чтобы увидеть ее снова. Но не смог. Ему не хватит сил смотреть, как она вновь покидает его.
– Пока, Гарретт.
Тори повесила трубку. Последняя возможность встретиться канула в бездну.
Гарретт переключил скорость, и машина набрала сто пятьдесят километров в час. Он устремил «мазерати» на запад – туда, где была Санта-Барбара. Туда, где был дом. Говорят, дома и стены помогают. Ему хотелось в это верить. Душа требовала успокоения. Затяжной стресс еще никому не был на пользу.
Звонок Тори не выходил из памяти. Странно, что по делам «Обсидиан студиос» с ним всегда связывалась именно она. Притом что в «Бай эрренджмент» за клиентов отвечала Лорен. Однако с начала и до конца ему пришлось иметь дело с Тори. И она всегда была так тепла к нему.
Чего не скажешь о последнем звонке. Холод в ее голосе явно давал понять, что она не хочет разговаривать. А из того, как она попрощалась, можно сделать вывод, что «Бай эрренджмент» не намерена больше выполнять заказы «Обсидиан студиос».
Сердце сжалось в его груди, дышать снова стало невозможно.
Гарретт включил радио. Может, оно поможет отвлечься от гнетущих мыслей. Он пробежал по каналам. По одному передавали спортивные новости, но Гарретту было неинтересно, кто выиграл футбольный плей-офф. На другой волне звучал тяжелый рок. Не дослушав ни одной песни, Гарретт выключил радио одним движением.
От такой музыки разболелась голова. К тому же она совсем не помогала отвлечься.
Ознакомительная версия.
