Сейчас Кристину уже не волновала амнезия. Если память и не вернется… все равно! Лишь бы не исчезла любовь Сиднея.
— Тина…
Она взглянула на приближающегося Сиднея и поняла, что что-то случилось. Улыбка исчезла, и на его лице появилось грустное выражение.
— Что? — взволнованно спросила Кристина.
— Ничего особенного, но… — Сидней замялся. — То есть я хочу сказать, что ничего страшного не произошло…
— Но?
Сидней вздохнул.
— Майк сам хотел мне звонить. Мы сейчас разрабатываем один проект, в котором заинтересован Белый дом…
Кристина недоверчиво улыбнулась.
— Белый дом? Ты не шутишь?
— Нет. Майк сообщил, что с ним связался представитель президента и сказал, что в понедельник он будет проездом в Сан-Франциско и хотел бы лично встретиться со мной, чтобы еще раз обсудить некоторые детали проекта. Понимаешь, Итальяночка, мне неудобно отказывать этому человеку.
— Конечно.
— Если бы это был кто-нибудь другой…
— Сид, не нужно ничего объяснять, я и так все понимаю, — заверила Кристина.
— Послушай, мы возвратимся в Сан-Франциско, я улажу все дела, а в следующую субботу мы приедем сюда и останемся на неделю. Хорошо?
— Отлично, — согласилась Кристина.
Она поднялась с дивана, чтобы скрепить договор поцелуем, но все время, пока Сидней держал ее в объятиях, ей не удалось отделаться от предчувствия, что они уже никогда не приедут в этот старый дом.
Вся прислуга виллы Рейнольдзов в Сан-Франциско по утрам собиралась вместе на завтрак. Этот обычай завела миссис Джефферсон — так приятнее было начинать день. Кроме того, мудрая экономка вскоре обнаружила, что ей гораздо легче составлять план действий, когда Симпсон и Сью сидят напротив и с ними можно посоветоваться.
Но сегодня с самого утра все шло вкривь и вкось. Распорядок дня был нарушен, и у миссис Джефферсон было ощущение, что он уже не наладится.
Вчера хозяева вернулись домой поздно ночью. Миссис Джефферсон досматривала фильм по телевизору, сидя в кресле-качалке у себя в комнате по соседству с кухней, когда раздался звук открывающейся входной двери. Экономка посмотрела на себя в зеркало, чтобы проверить, все ли в порядке, и поспешила в гостиную спросить, не нужно ли чего.
Картина, представшая перед взором пожилой женщины, заставила ее отступить в тень.
Мистер Сидней на руках нес жену по лестнице. Точно так же он поступил в тот день, когда забрал ее из реабилитационного центра, но сейчас… сейчас все было по-другому.
Руки миссис Рейнольдз обвивали шею мужа. Она что-то шептала ему на ухо, и они оба тихо смеялись. На полпути мистер Сидней остановился и стал так страстно целовать жену, что миссис Джефферсон смущенно отвела взгляд. Когда она снова решилась поднять глаза, хозяев уже не было на лестнице. Наверху открылась и тихо закрылась дверь спальни мистера Сиднея.
Сейчас было уже почти десять часов утра, но ни мистер, ни миссис Рейнольдз не спускались завтракать. А мистер Сидней даже пропустил утренний бег.
— Такого еще не было, — задумчиво произнес Симпсон, макая печенье в кофе.
— Ошибаешься, — возразила миссис Джефферсон. — Именно так все и было с самого начала.
— С начала чего?
— Могу поспорить, что речь идет о том времени, когда мистер и миссис Рейнольдз только поженились, — хихикнула Сью. — Правда, миссис Джефферсон?
Холодный взгляд экономки заставил Сью покраснеть.
— Разве тебе не пора готовить одежду для сухой чистки?
Симпсон попытался встать на защиту Сью.
— Но вы же сами завели разговор на эту тему.
Он тут же замолчал, удостоившись такого же ледяного взгляда.
— А тебе самое время приниматься за чистку серебра!
Шофер и горничная посмотрели друг на друга, пожали плечами и отправились по своим делам. Миссис Джефферсон принялась убирать со стола, но затем остановилась и устремила невидящий взгляд в окно.
Проработав много лет у Сиднея Рейнольдза, она начала его уважать. В глубине души экономка даже признавалась себе, что хозяин очень нравится ей.
— Проклятье!.. — проворчала миссис Джефферсон.
С течением времени она все больше и больше относилась к мистеру Сиднею, как к сыну. Конечно, она никогда не позволила бы себе показать свои чувства кому-либо. Но она принимала близко к сердцу все, что происходило в доме Сиднея. И если Кристина Рейнольдз, которая уже однажды разбила его сердце, собирается сделать это во второй раз… Кофейные чашки жалобно звякнули, когда миссис Джефферсон отправила их в раковину. Нет, этого не должно быть!
Наверху, в спальне, Сидней стоял над кроватью и смотрел на спящую жену. Они провели вместе чудесный уик-энд и всю прошлую ночь. Взгляд Сиднея скользил по телу Кристины. Она лежала на животе, повернув голову набок. Ресницы четко выделялись на ее лице. Одеяло прикрывало Кристину лишь до талии, открывая взору изящную спину, темные как ночь кудри рассыпались по плечам.
Я люблю ее, подумал Сидней, люблю всем сердцем. Но как об этом сказать?
Кристина вздохнула, затем перевернулась на спину и открыла глаза. При виде стоящего рядом с кроватью мужа ее лицо оживилось.
— Сид… — прошептала она, без тени фальшивой скромности протягивая к нему руки.
Сидней сразу же наклонился над Кристиной и заключил ее в объятия, не обращая внимания на то, что при этом может случиться с его рубашкой и костюмом.
— Доброе утро, — тихо произнес он, целуя жену.
И сразу же, несмотря на то, что поцелуй был легким, в Сиднее проснулось желание. Он подхватил ладонью грудь Кристины, поглаживая пальцами нежную шелковистую кожу, затем оторвался от губ жены и взял в рот розовый сосок ее груди.
Тело Кристины мгновенно наполнилось трепетом. Она издала сладостный стон, который сам по себе способен был ввергнуть Сиднея в состояние восторга, но Кристина еще и изогнулась и, прошептав имя мужа, зарылась пальцами в его волосы, прижимая к себе голову Сиднея, словно прося стиснуть сосок сильнее…
Сидней со стоном оторвался от Кристины.
— Я не могу, дорогая, — сказал он, снова поцеловав жену в губы. — Через полчаса мне нужно быть в офисе.
Кристина улыбнулась и погладила Сиднея по волосам.
— Понимаю. — Сидней взял ее руку и поднес к губам.
— Я вернусь сразу же, как только закончу дела.
Кристина села на постели, обняла Сиднея за шею и поцеловала.
— Я буду ждать, — прошептала она.
Сидней провел кончиками пальцев по ее щеке, затем поднялся, поправил одежду и пошел к выходу, спеша покинуть жену, пока не иссякла решимость. Нынешняя Кристина, в которую он влюбился заново, не может быть наваждением. Она должна быть реальной и навсегда оставаться с Сиднеем.
