Она очень обрадовалась, когда позвонила мама одной из подружек Никки по школе и пригласила девочку прийти к ним поиграть. Сара отвезла Никки в гости, а когда вернулась назад, Джейк уже трудился со стороны фасада, вне ее поля зрения.
Но «с глаз долой» вовсе не означает «из сердца вон». В течение двух с половиной недель, с тех пор как Сара вернулась на ферму, она успела в этом убедиться, даже несмотря на то, что Джейк то и дело отлучался из дома. А может быть, именно благодаря тому, что он отлучался… Он то пропадал на съезде животноводов, то ездил на выставку крупного рогатого скота, то трижды уезжал, чтобы приобрести племенных бычков. Но как бы он ни был занят, каждый вечер он неизменно звонил и справлялся о Никки, а потом подолгу беседовал с Сарой. Эти телефонные разговоры решительно отличались от обычных разговоров, которые они вели дома. По телефону Джейк говорил с ней непринужденно, дружески, весело и даже позволял себе слегка игривый тон. Дома же Джейк бывал вежлив, но подчеркнуто сдержан. Теперь он не стремился намеренно избегать Сары, но явно принимал меры к тому, чтобы не оставаться с ней наедине.
В результате в, его отсутствие Сара чувствовала себя гораздо ближе к нему. Он был так решительно настроен избежать романа между ними, что позволял себе расслабиться, только находясь за много километров от нее.
А между тем время от времени Сара ловила на себе его жадный, тоскливый взгляд, и тогда ее сердце начинало биться о грудную клетку, словно теннисный мячик.
Такая уж она неудачница! Сара горестно ткнула лопаткой под корень упрямого сорняка. Наконец-то она нашла человека, который оценил ее достоинства, нашел ее привлекательной, который впервые в жизни заставил ее почувствовать себя красивой и неповторимой, который воплощал в себе все те черты, какими она восхищалась. Но Джейк не хотел заводить роман и даже не мог позволить себе остаться с ней в одной комнате дольше двух минут.
Случилось именно то, чего боялась Сара, когда давала согласие вернуться на ферму: чем чаще она видела Джейка, говорила с ним, наблюдала за его общением с Никки, тем сильнее влюблялась в него и тем жарче мечтала об ответной любви.
Вытаскивая очередной сорняк, Сара вновь подумала о том, чтобы попробовать соблазнить Джейка. Она размышляла над этим с того самого дня, когда снова поселилась на ферме. И даже составила план: уложить Никки, надеть самую прозрачную из своих ночных рубашек, прокрасться по коридору в спальню Джейка и юркнуть в его постель.
А дальше – или он выставит ее вон, или сделает своей возлюбленной. И та и другая возможность заставляла Сару трепетать. Но она испытывала такое глубокое отчаяние, что, пожалуй, готова была рискнуть.
Но в самой Сариной затее был один крупный недостаток: она не решала проблемы, которая заключалась вовсе не в том, что Джейк не способен полюбить, – он просто не позволял себе полюбить. Сара была уверена: если только они проведут вместе ночь любви, на следующее утро Джейк предложит ей собрать вещи.
Сара сердито дернула крепко засевший в грядке репейник. Джейк больше не предпринимал попыток нанять домработницу, но Сара знала, что скоро ей придется уйти. Ее сердце просто не выдержит долго нынешнего положения дел.
Ради уважения к себе ей необходимо уйти – и продолжать жить прежней жизнью.
Но только не сейчас. Она еще чуточку поживет здесь, накопит побольше впечатлений, чтобы было чем согревать себя в долгие холодные ночи весь остаток своей одинокой жизни.
Сара яростно набросилась на сорняки и приблизилась к живой изгороди из кустов ежевики, окаймлявшей сад. Приподняв нижние ветви, чтобы вытянуть пучок дикого вьюнка, она вдруг почувствовала на своей кисти прикосновение чего-то скользкого.
Сара застыла с протянутой рукой. О Господи! Змея…
Сердце ушло в пятки, ей стало нечем дышать. Скованная ужасом, она увидела, как отвратительное существо обвилось вокруг ее обнаженной руки. Оно было длинное, черное, с противными буграми, словно проглотило что-то слишком крупное, чтобы суметь переварить. Медленно извиваясь, змея проползла вдоль ее кисти, потом по перчатке и скрылась в тени кустарника.
Сара сама не заметила, когда начала кричать. Она знала только, что никак не может остановиться.
Джейк услышал тонкие пронзительные крики, от которых у него кровь застыла в жилах и волосы на затылке встали дыбом.
– Что за черт… – пробормотал он.
Внезапно его словно ударило – он понял, кому они принадлежали. Сара! Ужас охватил Джейка. Что могло заставить уравновешенную, здравомыслящую Сару так кричать? Оставалось предположить, что в эту самую секунду ее убивают там, за домом.
Швырнув на землю тяжелый ставень, Джейк спрыгнул с лестницы и сломя голову обежал вокруг дома, проклиная поврежденную ногу, которая мешала двигаться быстро.
Он нашел Сару сидевшей на корточках в дальнем конце сада. Она все не переставала кричать. Джейк подбежал и опустился рядом с ней на колени, осторожно дотронулся до ее спины, опасаясь, что она ранена, и не желая причинять ей лишнюю боль.
– Что? Что случилось?
Сара повернулась к нему. В ее глазах Джейк увидел такой безумный страх, что даже усомнился, видит ли она его. У него самого пробежал мороз по коже.
Он твердо взял Сару за плечи, приблизил к ней свое лицо.
– Сара, вы ранены?
Ее крики тем временем перешли в истерику. Джейк легонько встряхнул ее.
– Сара, милая, успокойтесь, объясните же, что произошло.
Она уцепилась за него и уткнулась головой ему в грудь.
– З-змея, – выговорила она, заикаясь.
– Она укусила вас?
– Н-нет! – Это слово перешло в жалобное стенание, и Сара неудержимо расплакалась.
Джейк ничего не знал об истериках, но догадался, что именно в этом состоянии сейчас находится Сара. Он решил, что вряд ли поможет делу, если они останутся сидеть на земле.
– Все в порядке, Сара. Я здесь, а змея уползла. Думаю, что дома вы сразу почувствуете себя лучше.
Он решительно поднял ее на руки и понес через газон. Для женщины ее роста Сара оказалась на удивление легкой. Толкнув дверь ногой, он прошел с ней через кухню в гостиную, жалюзи здесь были опущены, и в комнате царили приятный полумрак и прохлада. Джейк бережно опустил все еще плачущую Сару на диван. Она продолжала держаться за его шею, и он сел рядом, неловко гладя ее по спине. Он очень хотел успокоить ее, но толком не знал как.
– Может быть, дать вам что-нибудь выпить? Или намочить полотенце? Вы только скажите, что нужно, и я принесу.
– Обнимите меня, – проговорила она.
Он так и сделал – посадил ее себе на колени, одной рукой обнял за плечи, а другой принялся гладить ее по голове, как обычно делал, утешая Никки.
