— Я чувствую себя такой… — она хотела сказать «дурой», но вместо этого сказала: —…недотепой, и эта лодыжка… И вообще. Но я должна вернуться вовремя. А из-за ноги поездка может затянуться, мне придется чаще останавливаться. А опаздывать нельзя.
— Оставайтесь, Мэг, — попросил Чак.
— Вынужден согласиться с большинством, — заметил Дев, — вам лучше остаться.
— У меня есть кое-что для вас, — сказала Элли. — Подождите, я сейчас принесу.
Мэг ждала возвращения Элли, а братья тем временем говорили о делах. Элли вернулась с подарком. Это была футболка с графическими контурами штата, на которой было написано: «Я люблю ранчо». Еще немного, и Мэг бы расплакалась. Доброта этой семьи взволновала ее.
Уже прощаясь, Мэг услышала стук копыт. Наверняка Трей. Она почувствовала себя загнанной в ловушку.
Это действительно был он. Семья обнялась, все о чем-то шумно говорили и смеялись. Но Трей, как ни рад был видеть брата, думал только о Мэг. Помня о ее травме, он подхватил ее на руки и унес подальше от своей шумной семейки. Их уход, кажется, никем не был замечен.
— Вы ничего не хотите мне объяснить? — спросил Трей, опуская Мэг на землю.
Она прислонилась к дереву и, потупившись, сказала:
— Да, я должна объяснить.
Трей не ожидал, что она так сразу согласится. Он был почти уверен, что она скажет что-нибудь вроде «не ваше дело».
— Я хочу правду, Мэг. Больше никакой лжи.
— Хорошо.
Он ждал, но она молчала.
— Почему парик, Мэг? — спросил он ее.
— Это было частью маскировки.
— Ага, — буркнул он, не скрывая сарказма, — вы скрывали свое тело и свои волосы, чтобы не привлекать к себе внимание мужчин?
— Нет, не совсем так.
— А как?
Она глубоко вздохнула, набрала в легкие побольше воздуха и прошептала:
— Ричард Эмери не репортер, репортер — это я.
Он подозревал это, но услышать такую новость от нее все равно было потрясением.
— Вы?
— Да. Мной заменили в последний момент мужчину, который должен был ехать, но не смог. Я всего лишь секретарь в журнале, но попросила отправить меня. Мой босс был недоволен, но ему пришлось согласиться.
— Вы! — повторил он гневно. Она обманывала его с самого начала. Еще никто и никогда не выставлял его дураком. — Значит, все было ложью. Вам просто надо было добыть историю. И вы выставили всех нас дураками.
— Никто из вас не дурак, Трей. Вы все замечательные, — медленно выговорила она. — Если вы хоть что-нибудь знаете об этом журнале, то должны знать и то, что репортеры всегда действуют инкогнито и постоянно меняют обличье, чтобы и на следующих заданиях оставаться неузнанными. Вы ведь в курсе?
Трей кивнул. Ну и что с того? Все равно он чувствовал себя обманутым дураком.
— И что вы собираетесь писать в статье?
— Я не могу сказать вам этого.
— Не можете или не хотите?
— Я не могу.
— И какую же оценку вы нам дадите?
— Трей, я ничего не могу вам сказать, понимаете? Ничего!
— Какого черта? Почему? — закричал он. — Какая теперь-то разница? Мы узнаем так или иначе, когда выйдет статья. Так почему не сейчас?
— Если я скажу, то могу лишиться работы. А эта работа мне очень нужна! — Она вздохнула и низко склонила голову. — Но вам этого не понять.
— Отчего же, я понимаю, — язвительно заметил он.
— Да что вы понимаете? — сорвалась на крик Мэг. — У вас есть ранчо, у вас есть любящая семья, у вас есть работа, которой вы наслаждаетесь. А все, что есть у меня, — лишь шанс работать в этом журнале и моя тетя! И если я потеряю одно, то могу потерять и другое. Я не в состоянии себе этого позволить!
— А как же мы? — спросил он шепотом. — Как же то, что случилось между нами?
Она молча глядела на него. А потом сказала:
— Ничего не случилось.
— И что ты думаешь об этом, наш младший братик?
— О чем? — недовольно проворчал Трей.
— О том, произвели ли мы хорошее впечатление на Ричарда Эмери, — хохотнув, объяснил Чак. — Будет ли статья о нашем ранчо с пятью звездами?
— Поживем — увидим, — буркнул Трей, идя к дверям.
— Куда ты? — спросила его Элли.
— Мне нужен свежий воздух.
Спрятавшись от всех в конюшне, Трей какое-то — время сидел на куче овса, обхватив голову руками. Но Чак и Дев вскоре отыскали его и, не замечая его угнетенного состояния, начали что-то бурно обсуждать.
Трей не принимал участия в их разговоре. Дев удивленно поглядел на него:
— Эй, братишка, ты чего?
— Ничего, — отозвался Трей.
— Это из-за Мэг, — объяснил Чак.
— Мэг? — повторил Дев. — Эта та леди, которой я помогал уложить вещи в багажник?
Трей с ненавистью поглядел на брата. Значит, он еще и помог ей уехать?
— Мэг — тот репортер, так, Трей? — спросил Чак.
— Ты знал?
Чак пожал плечами:
— Мы подумали об этом с Элли, когда увидели, что у нее парик. Зачем ей парик в такую жару?
— Парик? — переспросил Дев. — Погодите, те длинные черные волосы не были париком, могу поклясться!
— Да что ты?! — взревел Трей. — И как же ты понял это?
— Эй, держите его! — закричал Дев в шутку. — Да успокойся ты. Я и пальцем до нее не дотронулся! И я не претендую на твою женщину!
— Она не моя женщина, и она уехала, — сказал Трей.
— Я боялся этого, пробормотал Чак. — Элли пробовала уговорить ее остаться, но барышня, видимо, из упрямых. Или это ты спугнул ее?
— Я ничего не делал, — сказал Трей сквозь зубы.
— Может быть, разыщем ее? — спросил Чак.
— А зачем? — Трей беспечно пожал плечами, но получилось не очень убедительно. — У меня есть ранчо, а больше мне ничего не нужно.
Открыв дверь, Мэг вошла в дом.
— Привет, Мэгги, дорогая, — тетушка поздоровалась с ней обычным тихим голосом.
Мэг потеряла дар речи, увидев мужчину, сидящего за столом напротив тети.
— Привет, Мэг, — сказал он, усмехнувшись.
Она посмотрела на тетю, потом на него. Сердце бешено заколотилось.
— Трей… — она наконец справилась со своим голосом, — что ты здесь делаешь?
— О, этот прекрасный ковбой, — ответила за него тетя, — рассказывал мне о своем замечательном ранчо.
Мэг уставилась на них, ничего не понимая. По всему было видно, что эти двое успели сдружиться.
— А еще Трей рассказал мне, — продолжала тетя, — как ты помогла им с делами в офисе. А я сказала, что теперь ты работаешь в журнале не секретарем, а репортером, и все благодаря статье о его ранчо.
— Поздравляю, Мэг, — вставил Трей.
— Спасибо, — выдавила она из себя и больше ничего не могла сказать.
