Последние его слова достигли ушей Марджори, когда она уже была в кухне. Категорический тон, каким они были произнесены, освободил ее от остатков наваждения, и она бегом понеслась наверх с одной мыслью: запереться в спальне, забаррикадировать дверь. Влетев в спальню, она остановилась в растерянности. Тут до нее дошло, что боится она не столько Эрнеста, сколько себя. А от себя, как известно, не спрячешься. Она тяжело вздохнула, быстро причесала волосы, уложив их в низкий узел, переоделась в строгий шелковый костюм деловой женщины цвета маренго, взяла сумочку и бесшумно спустилась вниз. В холле Эрнеста не оказалось, правда двадцати минут еще не прошло. И снова возникла мысль о побеге.
Марджори тихонько направилась к двери, выходящей на улицу, но вспомнила, что у нее нет ключа, и в этот момент услышала за спиной ехидный голос Эрнеста:
— Кажется, сбежать от меня стало твоей навязчивой идеей. Хорошо, что я ключ тебе не отдал.
— Черт бы тебя побрал! — не оборачиваясь тихо буркнула Марджори. — Никуда я не убегаю, просто подошла к двери, — сказала она громко.
Эрнест взял ее за локоть и заставил повернуться к себе лицом.
— Бог мой, зачем тебе понадобилось изображать из себя синий чулок?!
— Ты сам попросил меня одеться во что-нибудь более серьезное для посещения ресторана. В это время туда в основном приходят деловые женщины. Так что я оделась соответственно.
— Жаль. Времени на очередное переодевание у нас нет, — медленно произнес Эрнест, разглядывая ее с ног до головы. Потом быстро выдернул шпильки из ее волос, и они каскадом рассыпались по плечам и спине Марджори. — Вот так уже лучше. А то подумают, что я привел в ресторан школьную учительницу.
— Иди к черту! — взорвалась Марджори.
— Какая черная неблагодарность! — произнес Эрнест, изобразив обиду. — Нет чтобы поцеловать меня за находчивость. — Он смешно выпятил губы для поцелуя.
Чтобы скрыть невольную улыбку, Марджори отвернулась.
— Можешь не паясничать, целовать тебя я не собираюсь, — бросила она ему через плечо.
Эрнест открыл дверь украденным накануне ключом и пропустил Марджори вперед. Она быстро пошла по тихой улочке, направляясь в сторону Амстердам-авеню.
— Поцеловать тебя я и сам могу, — сказал он ей вслед. — Но ты пошла не в ту сторону. Мой лимузин дожидается нас на стоянке в глубине этой улочки.
Поскольку Марджори не отреагировала на его окрик и упрямо продолжала идти вперед, он догнал ее, повернул к себе и закрыл ей рот поцелуем. Держать ее не было необходимости, от поцелуя Эрнеста она застыла на месте. И, когда он обнял ее, весь мир перестал для нее существовать, остался только он, Эрнест Гриффит, самый желанный мужчина на свете. Сердца их бились в унисон. Сквозь прохладную шелковую ткань его рубашки она ощущала ладонями жар его тела, жадно вдыхала знакомый до боли запах лосьона, которым он пользовался после бритья. Голова ее закружилась. Воздуха не хватало. Наконец губы Эрнеста оторвались от ее губ. Он дышал как загнанная лошадь. Марджори шатало как пьяную, она вообще лишилась способности думать.
— Может, вернемся? — шепнул он ей на ухо.
Вопрос немного отрезвил ее.
— Но мы собирались в ресторан, — тихо произнесла она.
— Расплачиваюсь за собственное недомыслие, — с оттенком горечи посетовал Эрнест.
Но Марджори показалось, что он доволен ее твердостью.
В машине он натянул на себя пиджак, достал из кармана галстук и завязал его.
— Теперь мы оба приобрели вид, соответствующий деловым людям, — заметил он с иронией.
Марджори смутило то обстоятельство, что их лимузин свернул с Шестой авеню, остановился у ресторана, находившегося неподалеку от галереи Эйкройда. Сюда они обычно ходили на ланч с Кристофером. Правда, до ее приезда в Нью-Йорк Кристофер ходил в кафе через две улицы в обществе Мелани. Смутная мысль мелькнула в голове Марджори, но додумать ее она не успела, потому что Эрнест уже вышел из машины и протянул ей руку.
Несмотря на переполненный зал ресторана, столик на двоих был мгновенно накрыт, стоило Эрнесту переговорить с метрдотелем.
— Только не говори, что тебя здесь хорошо знают как бизнесмена, — усмехнулась Марджори.
— Нет, просто с владельцем этого ресторана мы учились на первых двух курсах. Потом его родители переехали в Америку, и свое образование он заканчивал уже здесь. Метрдотелю было достаточно услышать мое имя. Каждый раз, приезжая сюда по делам, я навещаю своего старого приятеля.
— Странное совпадение, — пробормотала Марджори, садясь за столик и настороженно оглядываясь.
Эрнест всячески пытался завладеть ее вниманием, рассказывая забавные случаи, которые происходили с ним и его приятелем во время учебы в университете. Рассказчик он был замечательный и очень остроумный. Марджори и не заметила, как увлеклась его рассказом. Она весело смеялась, любуясь его выразительным красивым лицом. Потом подошел официант, Эрнест замолчал, а Марджори задумалась: для чего ему понадобилось привезти ее именно в этот ресторан? Кормили здесь всегда превосходно, но ела она машинально, в напряжении ожидая того, что должно случиться здесь по замыслу Эрнеста.
— Что произошло? — спросил он у нее.
— Пока ничего, — ответила Марджори.
— Почему тогда такая резкая смена настроения? Ты вдруг закрылась как улитка в раковину, — улыбнулся ей Эрнест.
Но Марджори не ответила ни на вопрос, ни на улыбку.
Наконец официант подал кофе.
— Когда ты дала согласие Кристоферу выйти за него замуж?
Марджори недовольно передернула плечами, говорить об этом ей не хотелось.
— Во время нашего разговора Кристофер сообщил мне, что вы собираетесь пожениться. Вот я и спрашиваю: когда ты дала ему согласие на брак?
Марджори вспомнила угрозу Эрнеста и продолжала молчать.
— Не бойся, ничего плохого я ему не сделаю. Конечно, я его предупредил, что если он не откажется от тебя, то определенные неприятности я ему гарантирую.
Марджори зажала рот ладонью, чтобы не ахнуть вслух. Бедный Кристофер! Сколько же ему приходится страдать из-за нее! Глаза ее округлились от ужаса.
— А чего ты ждала? Что я стану поздравлять его?
Она молчала, продолжая неотрывно смотреть большими потемневшими глазами на Эрнеста.
— Ты скажешь мне, наконец, когда ты приняла предложение Кристофера?
— Он мне сделал предложение еще на Рождество, — сказала она, уклоняясь от прямого ответа.
— И ты сразу согласилась?
— Разумеется, ведь мы с детства были предназначены друг для друга еще нашими родителями, которые дружат много лет.
