Мэтти потянулась, зевнула и улыбнулась, вспомнив прошлую ночь. Когда они занимались любовью, это было не только страстно, но и удивительно нежно. И сегодня был его день рождения. Мэтти должна была сделать для него что-то особенное.
Мэтти перекатилась по кровати, зарывшись носом в подушку, на которой он спал. Наволочка до сих пор хранила его запах. Мэтти узнала этот запах и ухмыльнулась — так пах ее гель для душа.
И только начав выбираться из кровати, она заметила Брэда. Он сидел на единственном стуле, бывшем в ее спальне, полускрытый сумраком раннего утра. Брэд сидел, поставив локти на колени, переплетя пальцы и внимательно глядя на нее.
И в этот момент она поняла, что что-то не так.
Расслабленный, сексуальный Брэд прошлой ночи исчез. Мэтти чувствовала напряженность и серьезность делового Брэда. И она заранее знала: что бы он ни собирался ей сказать, она не хотела этого слышать.
— Я тут подумал… — Он встал и подошел к кровати. Мэтти подвинулась, чтобы он мог сесть, но он остался стоять, положив руки на бедра, в незаправленной рубашке и потертых джинсах.
Мэтти слабо улыбнулась, тайно надеясь, что его следующие слова будут чем-то вроде «Может, мне стоит завести кошку» или «Мартин Скорцезе — лучший режиссер своего поколения».
Однако вместо этого Брэд сказал:
— Знаешь, ты была права — я хочу жениться. Его голос был глухим и хриплым. — Тебе нужны деньги. Мне нужна жена. Мы оба удивительно подходим друг другу для удовлетворения наших потребностей.
— Нет. — Мэтти зажмурила глаза и покачала головой. — Пожалуйста, не говори этого!
Когда она открыла глаза, то увидела, что он смотрит на нее пустым взглядом, словно не может понять смысла этих слов.
Мэтти ничего не сказала, не зная толком, что можно сказать. Брэд продолжил:
— Мэтти, я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Не надо, — прошептала она.
Он или не услышал ее возражений, или не обратил на них особого внимания.
— Ты же сама говорила, что никогда впредь не хочешь беспокоиться о деньгах. Брак со мной это обеспечит. Ты будешь финансово защищена.
Хватит, этого довольно. Мэтти не могла больше спокойно сидеть и слушать, как Брэд говорит об их браке как о деловом соглашении. Она выбралась из кровати, прихватив с собой простыню и обернув ее вокруг тела.
Брэд следовал за ней из спальни на кухню.
— Ты же по-прежнему хочешь иметь детей, не так ли? Тебе этого очень хотелось в юности.
— Брэд, не надо.
Он удивленно моргнул.
— Чего не надо?
— Просто не надо, хорошо? Хватит планировать наше будущее. — Мэтти открыла холодильник, ища той защиты, которую может предоставить только вкусная еда.
— Ты не хочешь детей? — спросил Брэд.
Мэтти тщательно рассматривала содержимое полок.
— Хочу я детей или нет, не имеет никакого значения.
— Но…
— Я не собираюсь выходить за тебя замуж. У нас с тобой детей не будет.
— Я не понимаю. Ты не хочешь выходить замуж?
— Нет. Не хочу.
— Но это же идеальное решение наших проблем!
Мэтти перестала искать еду и набросилась на Брэда.
— Я не хочу быть чьим-то решением проблем!
Неужели не ясно?!
Он смотрел на нее совершенно пустыми глазами.
— Что не ясно?
— Любовь. Брак. Отношения. Ты еще не понял?
Совсем ничего? Жена — это не зверек, которого водят на поводке. Жена — это не то, что можно купить или занять на выходные!
Смятение отразилось на лице Брэда, и он отступил, словно ее слова его ударили.
— Я не думаю о тебе так.
— Нет, думаешь. Ты хочешь жениться на мне потому, что со мной тебе удобно. И потому что этим ты сможешь спасти меня от финансовых затруднений. А не потому, что тебе важна я.
— Это не…
— Нет, так. Две недели назад ты даже не узнал меня. До того, как ты вошел в эту дверь, ты даже не вспоминал обо мне в течение последних десяти лет.
А может, и больше.
Выражение его лица, боль в его глазах натянули все струны ее души. Которые и без того были натянуты слишком сильно.
Мэтти так хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но вместо этого она скрестила руки на груди.
— Слушай, Брэд, мне жаль, что тебе одиноко. И я понимаю, что ты не хочешь быть одиноким в свой день рождения. Но наш брак ничего не изменит в лучшую сторону.
Краска сбежала с его лица, и Брэд прислонился к столу.
— Я думал, что небезразличен тебе.
— О господи, Брэд, ну как ты можешь так хорошо разбираться в одних вещах и не иметь ни малейшего представления о других?
Он отшатнулся, удивленный ее страстностью.
— Думаешь, мне на тебя наплевать? Конечно, это не так. Я была влюблена в тебя с одиннадцати лет.
Но брак с тобой будет катастрофой. Он продлится не дольше, чем твоя семейная жизнь с Джинджер.
Брэд открыл рот, закрыл его и, все еще смущенный, произнес:
— Значит, ты больше меня не любишь?
Мэтти пересекла кухню и встала рядом с ним.
— Нет. Это ты не любишь меня. — Поскольку это мало помогло развеять его смятение, она продолжила:
— Я хочу быть любимой. Я не хочу выходить за тебя замуж, просто чтобы помочь тебе достичь некую цель. Я заслуживаю лучшего. И ты заслуживаешь лучшего, чем женщина, которая выходит за тебя из-за денег.
Мэтти заставила себя встретиться с ним взглядом, хоть это было очень тяжело. Ей нужно было, чтобы он ей поверил. Мэтти не смогла бы повторить это еще раз.
— Ты переживаешь из-за тех ошибок, которые совершил с Джинджер? Тогда просто не совершай их.
Возможно, ты думаешь, что я тебе нужна, но на самом деле это не так.
— Черт возьми, Мэтти! Ты действительно нужна мне!
— Нет, это не правда. У тебя все будет в порядке.
— Хорошо. Но я тебе нужен. Ты же сказала, что не хочешь больше беспокоиться из-за денег. Я могу это устроить для тебя. Я могу помочь тебе выплатить тот чертов долг. Я могу спасти твой бесценный магазин. Я могу увезти тебя от всего этого. Мы можем жить в Сан-Франциско. Ты сможешь преподавать. Мы сможем поехать в Бразилию. Все, что ты захочешь.
Несмотря ни на что, эти слова заставили Мэтти задуматься, но только на несколько секунд.
— Мне нужно больше, чем это. Несколько недель даже несколько дней назад — этого было бы достаточно. Но ты сам все сказал. Я заслуживаю счастья так же, как и все остальные.
Когда слова были произнесены, какая-то часть сердца Мэтти поверила в то, что они верны.
— Хорошо, ты не хочешь выходить за меня замуж ради денег, но должно же быть еще что-то.
Тупая боль, угнездившаяся в груди Мэтти, внезапно разрослась и придала ей смелости и сил, чтобы быть тверже.
