— Пойдем, я помогу тебе.
— Отлично. Спасибо.
Даже Джейми с удовольствием набросился на сочного цыпленка с овощами и, к восторгу Салли, причмокивая, съел все, что ему положили на тарелку, а потом с надеждой сказал:
— Еще хочу.
Позже, когда Клэр укладывала Джейми спать, вошел Эдам пожелать сыну спокойной ночи. Джейми поднял на отца огромные, полные мольбы глаза и замахал перед его носом книжкой.
— Почитай про слона.
Он с ума сходил по слонам и обожал все истории из этой книжки.
— Хмм… — Эдам притворился, что раздумывает. — Ну ладно. Одну историю.
Но как только он уселся на край кровати и приготовился читать, в глубине дома послышались телефонные звонки, и мгновение спустя в комнату заглянула Салли.
— Эдам, это тебя. Звонят из другого штата. Эдам вздохнул.
— Прости, сынок. — Поднявшись, он передал книжку Клэр: — Почитаешь? Я постараюсь не задерживаться.
— Конечно.
Клэр села на место Эдама и стала читать, но не успела одолеть и двух страниц, как заметила, что глаза малыша слипаются. Что ж тут удивительного? Он носился по саду весь день. Когда веки Джейми сомкнулись, а дыхание стало ровным, Клэр тихо поднялась и подоткнула одеяло. Закрывая дверь, она уже слышала мирное сопение малыша.
В гостиной никого не было. Решив, что Эдам еще говорит по телефону в кабинете, Клэр направилась в кухню помочь Салли вымыть посуду… и в шоке замерла у раскрытой двери.
Она поверить не могла ни глазам своим, ни ушам. Эдам и ее сестра… стояли, слившись в любовном объятии!
Они были настолько поглощены друг другом, что не заметили замершую в дверях Клэр. Эдам нежно, как ребенка, обнимал Салли, прижавшись губами к покоившейся на его груди белокурой головке. Теми самыми губами, которыми он так пылко целовал ее, Клэр, каждую ночь последней недели.
Острая боль пронзила ее сердце. Не может быть! И это после всего…
Салли плачет? Она расстроена? Он пытается утешить ее?
Клэр затаила дыхание. Нет. Салли не плакала. Ее хрупкое тело не сотрясалось от рыданий. Она не издавала ни звука. Никаких признаков отчаяния… никакой необходимости в утешении. Салли стояла расслабившись, спокойно, будто ее законное место — в объятиях Эдама.
Она что-то шептала, но ее слова были неразборчивы.
Однако ответ Эдама Клэр расслышала отчетливо:
— Ты нужна мне… Конечно же, нужна.
Клэр показалось, что чья-то сильная рука сжала ей горло… вторая — сердце… и выжала из него всю жизнь, все чувства.
Это правда! Невозможно сомневаться в том, что она видела собственными глазами, слышала собственными ушами. Эдам влюбился в ее сестру. Сестру, напоминавшую ему его любимую Элизу. Его чувства, должно быть, оживали уже тогда, когда в последние ночи он держал в объятиях Клэр, свою невесту. Даже когда он шептал, как сильно желает ее.
Желает… но не любит.
Он не мог любить ее… разумную, практичную Клэр. Впрочем, он никогда не притворялся.
— Послушай, милая, отправляйся в постель… Поспи. Я скажу Клэр.
Эдам отстранился и посмотрел на Салли с такой нежностью, что сердце Клэр заледенело.
Дрожа всем телом, она отпрянула в тень. Скажу Клэр… что? Что свадьба отменяется?
А что же еще? Он любит и хочет Салли. В последнюю минуту он осознал… осознал, что не может вступить в этот деловой взаимовыгодный брак.
И Салли… нежная и ранимая Салли ответила на его призыв. Каким-то образом Эдаму удалось вернуть ее сестру к жизни… как и ей — его. Это очевидно.
Раскаты грома эхом отдались в ее сердце.
Ты нужна мне… Конечно же, нужна.
Конечно. Салли так похожа на его незабвенную Элизу.
Совершенно разбитая, Клэр отступала шаг за шагом в темноту. Она не могла встретиться с ними сейчас… не могла позволить им увидеть ее страдания… увидеть, как сильна ее любовь к Эдаму. Любовь, которой он не добивался, не хотел никогда и на которую, по его собственным словам, не мог ответить.
Надо быть круглой дурой, чтобы надеяться на его любовь.
Клэр не хотела возвращаться в свою спальню. Эдам наверняка придет к ней через минуту, чтобы объясниться и попросить свободы… и она не сможет смотреть ему в глаза… рядом с огромной кроватью, где они занимались любовью…
Нет, не любовью… они занимались сексом.
И, безусловно, она не сможет встретиться с ним при резком, разоблачающем свете. Даже свет ночника у кровати будет слишком ярким.
Клэр поплелась к парадной двери, к темной веранде, надеясь, что свежий воздух охладит ее пылающее тело. Там, где секунду назад царил ледяной холод, теперь полыхал пожар.
Но оказалось, что лампы на веранде еще ярко горят, заливая светом плетеные стулья, дощатые полы… а выключатели, как она с разочарованием вспомнила, находятся внутри дома. Она не может вернуться назад!
И Клэр бросилась прочь от угнетающего света в кромешную тьму сада.
Луны не было. Воздух словно застыл, и небо, черное как смоль, через каждые несколько секунд озарялось вспышками молний. Гром грохотал уже над самой головой.
Вода брызнула ей в лицо. Холодная струйка побежала по шее. Дождь! Крупные тяжелые капли стучали по лицу, волосам…
Клэр бросилась под защиту огромного эвкалипта. Глупый порыв в такую грозу. Она это знала, но ей было все равно. Гроза сейчас самая незначительная ее проблема.
Она не могла винить Эдама. Он не хотел, чтобы так вышло. Он изо всех сил старался подавить растущее чувство к Салли… собирался вступить в деловой брачный союз… и сделать все, чтобы этот брак стал счастливым… ради будущей жены… ради сына. Он старался выполнить условия договора. Он даже испробовал секс, явно надеясь, что физическая близость с Клэр затмит разгорающуюся любовь к Салли.
Но не получилось… не получилось.
И Салли нельзя винить. Какая женщина в здравом уме не полюбит такого мужчину, как Эдам Тэйт? Салли было очень просто влюбиться в него, такого доброго, такого чуткого, умеющего прощать самые страшные ошибки.
Достаточно того, что практичная старшая сестра сама влюбилась в него!
По злой иронии судьбы, после горького разочарования Клэр в Найджеле, а Салли — в Ральфе, они обе влюбились в такого обаятельного англичанина. И еще печальнее то, что обе они влюбились в одного и того же англичанина.
Клэр вскрикнула, когда оглушительный грохот разверз землю под ее ногами. Дождь уже лил как из ведра, заглушая все звуки, кроме грома. Клэр прижалась к голому толстому стволу, но даже густые ветви не смогли защитить ее от дождя. Она уже промокла насквозь, волосы облепили голову.
Однако она не могла думать ни о чем, кроме своего горя. Эдам, вероятно, уже сказал Салли, что запланированная свадьба с ее сестрой — чисто деловое соглашение, обоюдовыгодный союз ради Джейми и что любовь и чувства в это соглашение не входят.
