Остатки самообладания Люка разлетелись на осколки. Кое-как он сумел спуститься по лестнице и выйти из дома.
В доме стояла невыносимая духота, но Люк ничего не заметил. Не открыл окон.
Ничто не имело теперь значения.
Либерти Джонс уехала.
Вздохнув, Либ закрыла дверь и направилась в холл гостиницы «Гейтс маунтин». Завтра уже среда, а о Люке по-прежнему ничего не было слышно.
Либ решила съездить к нему домой, по пути заехав к Бренде за ключом. Надо было оставить записку Люку, сообщить, где она остановилась. Автоответчик у него был отключен, а пришпиливать записку снаружи Либ не хотела. Вдруг ветер унесет или дождь намочит.
Либ спускалась по изящной лестнице в холл и вдруг замерла, как вкопанная.
Нет, ей не показалось. Люк действительно сидел в столовой гостиницы. Она узнала бы его из тысячи.
Словно на крыльях Либ понеслась в ресторан. Люк слегка повернулся в ее сторону, и она увидела его знакомый изящный профиль.
Ловко лавируя между столиками, Либ подбежала к нему.
— Люк!
Люк обернулся на голос.
Он не ожидал увидеть ее, но почему? Либ отбросила все сомнения и упала к нему в объятия.
— Ты вернулся! — воскликнула Либ. — Ты наконец-то вернулся!
При виде Либ сердце Люка едва не выпрыгнуло из груди. Он никак не ожидал увидеть ее в гостинице. Ее объятия были такими нежными. Мягкие волосы щекотали ему нос, и Люк едва удержался, чтобы не зарыться в них лицом. Когда Либ потянулась к его губам, он почти готов был сдаться. Но нет. Ему нельзя этого делать.
Что она здесь делает?
Ответ возник сам собой. Очевидно, произошла какая-то задержка с деньгами. Как только она получит причитающуюся сумму, то упорхнет из города навсегда.
Люка охватила холодная злость.
— Когда ты вернулся? — с улыбкой спросила Либ.
— Вчера, — отрезал Люк.
Улыбка исчезла с лица Либ. Вчера? Его пальцы больно сдавили ей запястья. И взгляд у него стал таким… холодным. Что случилось?
Либ поежилась.
— Почему ты не позвонил мне? — спросила она тихо. — Я уже начала беспокоиться за тебя…
— Ты беспокоилась?! — Он рассмеялся и так резко оттолкнул Либ, что она чуть не упала.
— В чем дело, Люк?
— Вот и я хотел бы знать, в чем дело?
Либ обернулась. Перед ней стояла женщина, чуть ниже ее ростом. Холодные голубые глаза. Модно остриженные светлые волосы. Превосходный макияж. Белое облегающее платье.
Либ никак не могла вспомнить, где они встречались.
Ах да, бриллианты. Это та самая женщина, которая пыталась соблазнить Люка, когда они впервые приехали сюда поужинать. Стейси, кажется.
Сегодня на Стейси были изумруды. Дорогие камни вызывающе поблескивали в ее ушах и на изящной шее.
Два месяца назад Люк и говорить-то с ней не хотел. И даже намекнул, что у них с Либ роман. Так что же он делает с ней теперь?
Устроившись напротив Люка, Стейси закинула одну холеную ногу на другую.
Они явно ужинали вместе. Либ встретила холодный взгляд Люка, и вдруг в ее памяти всплыли слова Джоан: «Он мил и ласков, пока не наступит утро…»
— Я думала, мы… — Либ осеклась. А что она, собственно говоря, думала? Что он влюблен в нее? Смешно, право…
Он улыбнулся, но глаза оставались по-прежнему равнодушными.
— Извини, я отойду на минуточку, — сказал он Стейси.
— Конечно, — слегка наклонившись вперед, томно протянула та. — Кстати, что касается звонка… Папа обещал дать денег.
Либ непонимающе уставилась на соперницу. Люк, схватив ее за руку, вывел из ресторана. Она резко отбросила его руку.
— Не могу поверить, что ты способен на это, — выпалила зло Либ.
— Ты хочешь выкупить свою чертову землю на ее деньги? — Либ со всей силы ударила его в грудь. — Это так? Так?
На его красивом лице застыло непроницаемое выражение.
— Боже! — вскипела Либ. — Как я могла быть такой глупой? Ты ведь сам предупредил меня, что никого и ничего не любишь, кроме своей земли!
Глядя в ее полные огня и злости глаза, Люк почувствовал, как жгучая боль проникает в его онемевшее от холода сознание. Рана, нанесенная Либерти Джонс, будет кровоточить еще долгие месяцы или даже годы. А может, и всю жизнь. Люк вдруг почувствовал неодолимое желание причинить ей такую же боль, как и она ему.
— Я никогда не говорил, что люблю тебя, — произнес он спокойно, хотя внутри его бурлил водоворот чувств.
Либ замерла, словно на нее опрокинули ушат ледяной воды. Ее красивые глаза наполнились слезами. Люк знал, что обидел ее, но лучше от этого ему не стало. Наоборот, стало только хуже.
— Бессердечный сукин сын, — всхлипнула Либ. И она продала ради него дом! Отдала ему всю себя, свое сердце, душу, тело!
Либ не смогла сдержать слез и, резко повернувшись, выбежала из холла.
Как она могла так ошибиться в нем? Дура, идиотка. Она отказалась от всего ради человека, который лишь играл с ней.
Прочь отсюда. Она быстро упакует вещи, сядет в машину и поедет на юг, подальше от Зеленых гор, от Стерлинга. Подальше от Люка Фултона, черт его побери.
Но в глубине души Либ знала, что, как бы далеко она ни уехала, как бы быстро она ни мчалась, ее сердце все равно останется разбитым.
Выходя из гостиницы, Люк чуть не сбил с ног свою сестру. Бренда так спешила, что совершенно не видела, куда идет. И если бы Люк вовремя не удержал ее, она непременно свалилась бы с лестницы.
— Люк! — воскликнула Бренда. — Я искала тебя.
Отпустив сестру, он, не говоря ни слова, пошел к стоянке. На сегодня с него довольно.
Но Бренда последовала за ним.
— Где мисс Денежный мешок?
— Никогда не встречал никого с такой фамилией, — холодно ответил Люк.
— Ты знаешь, кого я имею в виду. Крашеная блондинка с большой задницей и огромными титьками. Усыпана драгоценностями больше, чем все члены королевской семьи, вместе взятые. Никого не напоминает? Я не поверила своим ушам, когда Пенелопа Грин сообщила мне по телефону, что видела вас в ресторане.
— Ее зовут Стейси Харрингтон, — пояснил Люк, вынимая из кармана ключи от грузовика. — Я попрощался с ней в баре. Она хотела пропустить пару стаканчиков перед сном, а я нет. А тебе-то до этого какое дело?
Открыв машину, Люк собирался было в нее запрыгнуть, но Бренда оказалась ловчее. Она захлопнула дверцу перед самым его носом. Люк едва успел убрать пальцы.
— Ошибаешься, — возразила Бренда. — На этот раз, дорогой братец, это мое дело. И ты никуда не уедешь, пока не объяснишь мне, какого черта ты ужинаешь с какой-то расфуфыренной богачкой, когда не прошло и недели, как ты признался, что любишь Либерти Джонс?
