Хельга Нортон - Сказка для влюбленных

— Пожалуй, я подожду, пока ты его принесешь, — засмеялся Денни.

Ноги у него были потрясающие. А еще — очень красивые ступни и пальцы на ногах. Большая редкость. Тонкие щиколотки, развитые икры... Все как надо. Энн посмотрела, вздохнула и запретила себе об этом думать. Ей надо постараться ни словом, ни жестом не выдать своего возбуждения. Если он заметит, все пропало.

Она пригласила его на кухню, усадила за стол и отвернулась.

— Я быстро, — сказала она. — А ты пока готовь речь. Составляй план, записывай тезисы... — Лучше замолчи, одернула себя Энн. Он может понять не по глазам, а по голосу.

Наступило благословенное молчание. Энн готовила сандвичи и заваривала кофе, а Денни спокойно наблюдал за ней, удивляясь тому, что даже самые простые ее движения могут вызывать томящее желание.

Ярость и боль куда-то улетучились. В комнате царствовал мир и покой. Ему показалось, что так было всегда и так будет всегда. Он будет тихо сидеть и смотреть, как Энн готовит ему еду.

Ее легкие и быстрые руки летали над столом, и через несколько минут большие аппетитные сандвичи стояли перед Денни, а рядом дымился кофе. Он потянул носом и понял, что очень голоден. Пожалуй, этих сандвичей не хватит, подумал он, протягивая руку за первым.

Энн не проглотила ни кусочка. Она потягивала кофе и ждала, когда он насытится.

Наконец все было съедено. Денни удовлетворенно повел плечами. После хорошего дождевого душа, гонки на автомобиле, препирательств с Энн наступила минута полного блаженства. Он был сыт, напротив сидит женщина, с которой хочется говорить и которую хочется любить, горит приглушенный свет, а за окном продолжает бушевать буря.

Энн находилась в ступоре. Только когда Денни глубоко вздохнул и запустил обе пятерни в свои густые волосы, она поняла, что все это время смотрела остановившимся взглядом в пространство, ничего не видя перед собой.

— Энн, — произнес он чуть севшим голосом, — мне нужно кое-что тебе сказать. Давай поговорим.

— Нет, — произнесла она не задумываясь. Это был мгновенный, бессознательный порыв. — Больше никаких разговоров, — мягко и твердо сказала она в ответ на его удивленно поднятые брови.

Он улыбнулся краешком рта и наклонился к ней.

— Хорошо. Тогда чем мы займемся?

Она прямо посмотрела ему в лицо. Ее взгляд задержался на четко очерченных чувственных губах. Она не могла больше противиться желанию узнать, каковы они на вкус...

— Энн! — тихо позвал он.

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — выдохнула она.

Денни не удивился, потому что ждал и желал этого. Он слегка наклонил голову, медленно встал и подошел к ней. Она подняла навстречу ему свое лицо. Он приблизил к нему свои чувственные губы, которые ее так завораживали, и легко и нежно коснулся ее щеки.

— Так? — Спросил он, хитро глядя в глаза. Инстинкт самосохранения подсказывал ей ответ: скажи, что ты именно этого и хотела. А потом они пожмут друг другу руки и навечно останутся друзьями. И ничего более. Так будет безопасно.

Но ей надоело чувствовать себя в безопасности. Она так тщательно возводила вокруг себя стену, чтобы оградить себя от случайностей, чувств, боли, разочарований, что в какой-то момент эта стена стала непробиваема и с ее стороны.

Безопасности с нее хватит. Теперь она знает, что нет ничего более опасного, чем ощущение безопасности.

— Нет, не так, — ответила она с вызовом.

— Тогда объясни мне, Энн, чего же ты хочешь. Покажи мне.

Один удар сердца — такое короткое мгновение, — и она встала, приблизилась вплотную, закрыла глаза и нашла его губы. Их дыхание стало прерывистым, глаза заволокло туманом.

— Вот чего я хочу... — прошептала она, на миг оторвавшись от его губ. — Вот чего я хочу... И хочу еще большего.

Денни тихонько рассмеялся. Но она не обиделась. Его тело отреагировало именно так, как она ждала. Он ответил на ее поцелуй и вернул его с удвоенной силой.

Он целовал ее долго и медленно, с каждой минутой становясь все смелее и настойчивее. Его язык скользнул ей в рот и не спеша ласкал его изнутри, зазывая, возбуждая, провоцируя.

Энн с тихим стоном отвечала на его ласки. Все следы напряжения исчезли, уступая место чистому наслаждению и желанию.

Почувствовав это, Денни подвинулся и плотно прижал ее к своему телу. Его била мелкая дрожь. Ее тело было таким мягким, таким податливым, что он боялся раздавить его и изо всех сил сдерживал желание вжать ее в себя всю.

Дрожь его тела, его мягкая настойчивость заставили ее чуть откинуться назад. Денни гладил ее плечи, волосы, а она, чувствуя, чего ему хочется, изгибалась в ответ на его движения.

Несколько долгих, горячих, похожих на вечность минут она отдавалась ощущениям. Она чувствовала его вкус на своих губах, жар его тела, запах его кожи. Тяжелые громкие удары его сердца заставляли ее кровь кипеть. Они оба участвовали сейчас в древнем примитивном танце неутоленного желания. И каждая клеточка их тел в голодном животном трепете ожидала приближения счастливого момента соединения.

— Значит, мы с тобой мыслим одинаково, — прошептал он. Голос его был хриплый и низкий. Он эхом отозвался в ее переполненном желанием теле. — Мы оба этого хотим.

Денни кожей чувствовал переполнявшее ее напряжение, которое требовало выхода. Она выгибалась в его объятиях, заставляя его сжимать ее еще сильнее, причиняя боль своей первобытной настойчивостью. Все мысли одна за другой исчезали из головы.

Одним движением он развязал пояс на ее халате. Тонкий шелк сполз, обнажив плечи цвета алебастра. Кожа ее была теплой и податливой как воск. Мягкая и нежная, она издавала тонкое благоухание. Денни наклонил голову, чтобы целовать ее плечи дюйм за дюймом, до самой шеи и обратно. Он видел, как напряженно бьется жилка у самой ключицы, и хотел ощутить это биение губами.

— О-о-о, — застонала Энн. — Денни, пожалуйста...

— Хорошо, милая. Я не буду спешить. У нас ведь масса времени. Я хочу быть с тобой в постели. Мне не нужна любовь на кухонном столе. Если мы сумеем оторваться друг от друга, то, может быть, дойдем до спальни.

Энн слышала только звук его голоса, смысл слов до нее не доходил. Она была уже на самом дне сладкого омута. Ничего на свете не существовало для нее в этот миг, кроме его рук, его губ, его дыхания... Она долго соображала, что он пытается ей сказать.

— Энн? — позвал он.

Милый, делай, что хочешь и где хочешь. Она попыталась произнести это, но голос отказал ей так же, как прежде отказал слух. Ей почти удалось открыть глаза. Веки были настолько тяжелыми, что приподнялись ровно настолько, чтобы она могла разглядеть расплывчатое пятно. Она с трудом поняла, что это лицо Денни.