День тянулся невыносимо долго, хотя работы, как всегда, было много. Сначала Нейт учил маленьких гостей отеля забрасывать удочку, потом они с братьями Бернс чинили мотор на рыбацкой лодке, из-за чего Нейт весь пропах маслом и бензином и даже решил заехать домой помыться перед встречей с друзьями, но не смог заставить себя поехать в пустой холодный дом, где его никто не ждал. Нейт с тоской покосился на телефон, но предательская штука продолжала молчать. Возможно, его принцесса уже забыла о нем. Похоже, вечер в пабе за бутылкой пива и игрой в покер – это как раз то, что ему сейчас нужно.
Но, войдя в «Дом рыбака», он остановился на пороге как громом пораженный, потому что увидел Холли.
Ее сложно было не заметить, и не только потому что она была единственной женщиной в пабе, на которой была юбка и которая выглядела так, словно только что сошла с обложки глянцевого журнала. Его принцесса стояла на столе и, если он правильно понял, руководила танцами суровых завсегдатаев паба, которые под песню Алана Джексона выстроились в линию и ходили вокруг стола, повторяя за ней движения, которые были странной смесью тустепа с ирландскими танцами.
«Король танца» в «Доме рыбака»? Холли в «Доме рыбака». Невозможно. Похоже, он слишком сильно надышался бензином, и у него начались галлюцинации.
Нейт с силой потер глаза, но видение не исчезло. По правде говоря, он не хотел, чтобы оно исчезало, ведь это означало, что Холли совсем рядом. Он завороженно следил за тем, как порхает во время танца ее шелковая юбка, взлетают вверх белые рукава блузки, рассыпаются по плечам медовые локоны. А потом его прекрасное видение заметило его, и уже и без того красные щеки Холли стали ярко-малиновыми.
Когда она остановилась, толпа недовольно зашумела.
– Простите, это все, что я знаю, – виновато развела руками Холли, спрыгивая со стола и направляясь к нему.
При других обстоятельствах Нейт, конечно, предложил бы ей чего-нибудь выпить, но, похоже, она уже успела перебрать до его прихода, иначе как объяснить эти танцы на столе? Но, что удивительно, на ее столике стояли всего лишь безобидный стакан колы и фирменное блюдо шефа – жареная рыба с лимоном и дольки картофеля по-деревенски с сыром чеддер.
– Здравствуй, Нейт, – сказала Холли, с усталым вздохом падая на стул. – Рада, что ты получил мое сообщение.
– Я… Мик пролил на него кофе, и я не знал, с кем именно должен встретиться, – признался он.
– Но ты все-таки пришел, – удивленно нахмурилась Холли.
– Решил совместить приятное с полезным: узнать, кто вдруг захотел меня видеть, и выпить пива.
Холли кивнула и лукаво улыбнулась:
– А сейчас? Это все, чего ты хочешь?
– Я… я хочу знать, что ты здесь делаешь?
– Танцую, – беззаботно ответила Холли. – Мне бросили вызов.
Нейт не мог не смеяться над абсурдностью ситуации:
– Это, конечно, объясняет, почему я нашел тебя в пабе на столе, хотя ты должна быть на другом конце света, на троне Моренсии. – Зато Нейту стало понятно, почему она оказалась на столе. Холли всегда принимала вызов, даже если знала, что не справится.
– Мужчина, стоящий сейчас около музыкального автомата, сначала был не слишком приветлив, – рассказывала Холли. – Он сообщил, что оперу здесь играть не принято. Думаю, он просто смеялся надо мной.
Посмотрев туда, куда указывала Холли, Нейт увидел Зеба Барлоу. Этот старик вряд ли был способен на то, чтобы разыгрывать кого-то. Единственный механик острова имел суровый нрав и не слишком хорошо относился к туристам, а Холли в ее шелковой юбке, босоножках на заоблачно высоких каблуках и с жемчужным ожерельем на шее никак нельзя было принять за местную. С тем же успехом она могла бы надеть на голову свою тиару. На острове дресс-кодом были джинсы, футболки и кроссовки или в случае старика Зеба – потрепанные коричневые штаны и ботинки со стальными носками.
– Я сказала ему, что меня не слишком интересует опера и я ищу подходящую музыку для танцев. Он рассмеялся и сказал, что включит музыку, если я покажу ему мои лучшие движения. Он решил, раз я городская штучка, то и танцевать не умею. Не могла же я ему такое спустить и станцевала тустеп, как ты меня и учил. Вокруг начали собираться люди, они повторяли мои движения и просили показать что-нибудь еще. У бармена появилась идея, чтобы я встала на стол – так меня всем стало видно. Потом я показала несколько элементов из классических ирландских танцев, на которые мама заставляла меня ходить в детстве. А потом показала, как выстроиться в линию и танцевать всем вместе, и всем очень понравилось, – гордо закончила Холли.
– Хорошо. И ты здесь, – прошептал Нейт, все еще не веря в то, что это происходит на самом деле.
Чтобы убедиться в этом, он осторожно, словно боясь, что прекрасное видение развеется, взял ее за руку. Кожа Холли оказалась такой же, какой он ее запомнил: нежной и теплой.
– Я здесь, – кивнула Холли.
В ее глазах блеснули слезы, и сердце Нейта болезненно сжалось. Он смотрел на нее и не мог произнести ни слова.
К их столику подошла знакомая официантка, убрала полупустую тарелку и стакан.
– Принести тебе что-нибудь, Нейт? – спросила она, во все глаза рассматривая Холли.
– Да, и будет хорошо, если это будет что-то алкогольное, – кивнул он. – И еще один напиток для леди.
– Нет, спасибо, мне больше ничего не нужно, – покачала головой Холли.
– Ты до сих пор не ответила, почему ты здесь, – осторожно сказал Нейт, когда официантка отошла от их столика.
– Я думала, это очевидно.
Возможно, так бы и было – в других обстоятельствах и с другой женщиной. Но он здесь, и перед ним сидит Холли, то есть принцесса Холлин Салдани. Бедный и без того измученный разум Нейта был не способен объяснить, как такое возможно, а его сердце боялось надеяться на чудо.
– Давай пойдем отсюда, – предложил он. – Здесь слишком людно и шумно. Найдем тихое местечко и поговорим.
Холли покачала головой:
– Чуть позже. Сначала еще один танец. И, может, в этот раз ты составишь мне компанию.
Она подошла к музыкальному автомату, скормила ему доллар и нажала несколько кнопок. Нейт не собирался присоединяться к ней – черт знает, в какой безумный танец она втянет завсегдатаев паба на этот раз.
К его столику подошел Зеб.
– Она милая девушка, – со скупой улыбкой сказал он. – Думаю, многие здесь захотят потанцевать с ней.
– Она моя, – внес ясность Нейт.
И сейчас он должен был продемонстрировать всем, что это так. Нейт поднялся с первыми аккордами музыки. В этот раз никаких песен в стиле кантри или ирландских мотивов. Нейт улыбнулся, узнав любимую балладу Ван Халена «Что такое любовь?». В их последнее утро вместе он мурлыкал ее в душе, помогая Холли мыть спинку… и не только.
