– А им повезло, что вы работаете на их фирме. Но вы не скучаете по столичной жизни? – спросила Мэгги. – Там и ритм жизни совсем иной, и развлечений несравненно больше.
– Скучать и здесь времени не остается: у нас очень обширная практика. Приходится много разъезжать. Но куда бы ни забросила меня судьба, я всегда стараюсь воспользоваться каждой свободной минуткой, чтобы увидеть и узнать что-нибудь новое, интересное.
– Как чудесно! – одобрительно засмеялась Мэгги. – Но первое время вам, наверное, приходится на всем экономить.
– Ясное дело! Я, например, даже не надеюсь купить в ближайшие годы подобный дворец. Может, когда-нибудь позднее… – Он оглядел лепной потолок и обшитые деревянными панелями стены. – Если, конечно, войду в правление фирмы…
– Мэгги, пора подумать о новом кофейнике, – донесся с порога бодрый мужской голос, – твой пыхтеть пыхтит, но нагреваться быстро не желает.
Валентино отыскал где-то в кухне маленький деревянный поднос и аккуратно расставил на нем две фарфоровые чашки, молочник из драгоценного сервиза Софии Спрингфилд и керамическую кружку – себе. Над подносом поднимался ароматный пар горячего кофе.
Поставив поднос на низкий столик, Валентино, прежде чем Мэгги догадалась поменять свое недальновидно выбранное место, уверенно плюхнулся рядом с ней на середину диванчика и протянул ей чашку и молочник.
– Наверное, предпочитаете черный? – спросил он, подвинув вторую чашку адвокату.
Тот неуверенно взял чашку. Пытается не таращить глаза, подумала Мэгги, но не удается.
И едва ли его можно в этом упрекнуть. Валентино ведет себя в доме Спрингфилдов будто хозяин. Ошарашивающее зрелище, что и говорить!
– Если можно, я бы хотел… – пролепетал мистер Вилдлинг.
– Сливки и сахар здесь.
Валентино широким гостеприимным жестом обвел поднос и, обхватив длинными пальцами керамическую кружку, с довольным видом глотнул горячего ароматного напитка.
– Мог бы и себе взять фарфоровую чашку, – проворчала Мэгги. – Это выглядело бы приличнее.
– Неужели тебе не хочется, чтобы я устроился с максимальным удобством? – ласково улыбнулся ей этот наглец и как бы в подтверждение своих слов развалился на подушках диванчика так, будто собирался остаться здесь если не навечно, то надолго.
Мэгги пришлось сжаться в своем углу. Диванчик был не слишком просторным, а Валентино занял его почти весь.
– Какие дома вам нравятся, мистер Вилдлинг? – решила она продолжить светскую беседу.
– Боже милостивый, как легко ты завязываешь знакомства! – чуть слышно произнес Валентино и адресовал молодой женщине подчеркнуто восхищенный взгляд.
– У меня страсть к большим и богато обставленным домам. – Джереми Вилдлинг чуть подался вперед и застенчиво улыбнулся.
Теперь уже Мэгги удивленно вытаращила на него глаза.
– Ого!
– О, как бы мне хотелось тут пожить… – мечтательно протянул начинающий юрист.
– Понимаю, местный воздух напоен успехом и благополучием, – кивнул Валентино.
– Совершенно верно, – довольно сдержанно согласился мистер Вилдлинг.
– Конечно, верно. – Валентино взял кружку с кофе в другую руку. – Молодым людям, желающим сделать карьеру, следует чутко относиться к подобного рода вещам.
И он улыбнулся Джереми, продемонстрировав скорее предостерегающий оскал, нежели доброжелательную веселость.
Мистер Вилдлинг несколько смешался и посмотрел на часы.
– Полагаю, я могу завтра позвонить и все обсудить, совсем не остается времени для работы в общественном комитете. А бросать тоже жаль, ведь там встречаешь столько интересных людей…
– Уверена, мама будет довольна, если вы ее дождетесь, – заверила его Мэгги.
Валентино залпом допил кофе и с размаху поставил кружку на поднос.
– Вам нет нужды спешить, мистер Вилдлинг. Тем более что мне пора уходить. Почему бы вам в самом деле не посидеть еще и не дождаться миссис Спрингфилд? Не надо провожать меня, Мэгги, я знаю, где дверь.
После его ухода в гостиной на минуту воцарилось молчание.
– Простите, – виновато произнес Джереми. – У меня и в мыслях не было вторгаться в ваши отношения.
– Вторгаться в наши отношения? – недоуменно повторила Мэгги. – Чьи? Мистера Фанкворта и мои? Вряд ли во всем городе сыщется мужчина, к которому я относилась бы менее романтично, чем к нему.
Последняя фраза молодой женщины зажгла в самой глубине карих глаз Джереми Вилдлинга трогательные искорки надежды. Милый мальчик, с умилением подумала Мэгги.
В конце концов судьба просто обязана подарить мне в качестве компенсации за малоприятное общение с Фанквортами радостные моменты…
Она услышала, как через кухонную дверь в дом вошли Мэрилин и Генри, и направилась к ним – предупредить о визите Джереми Вилдлинга.
Они не похожи на влюбленную пару, подумала Мэгги, взглянув на обоих. Ни мечтательного выражения глаз, ни пылающих лиц, свидетельствующих о вспышках страсти во время прогулки.
Чего стоит один их поцелуй на прощание.
Так, простая формальность, легкое прикосновение губ! Люди обмениваются подобными знаками внимания почти при каждой встрече.
Расстались эти двое так быстро и невыразительно, словно добросовестно выполняли предписания Мэгги.
У молодой женщины даже создалось впечатление, будто мать хотела, чтобы Генри поскорей ушел и она могла бы поговорить с адвокатом.
Но Генри вроде бы ничего не заметил. Добродушно пожелал им обоим спокойной ночи и, насвистывая, ушел в ночь.
Закрыв за ним дверь, Мэгги задумчиво покачала головой. Как далеко от истины предположение Валентино, что Мэрилин и Генри ничем не отличаются от подростков с горячей кровью, которые только и мечтают остаться вдвоем!
Зевая, Мэгги поднялась в свою комнату. Какой длинный и тяжелый день выдался… Господи, как же она устала!
Но уснуть ей никак не удавалось. Тогда она включила ночник и принялась выбирать книгу из тех, что лежали на столике возле кровати. И в этот момент услышала, как вначале хлопнула входная дверь, а затем на лестнице прозвучали тихие шаги Мэрилин.
Наконец раздался стук в дверь и голос матери спросил:
– Можно войти, дорогая?
– Конечно. – Мэгги прислонила подушки к спинке кровати и села, устроившись поудобнее.
– Ну? – спросила ее мать.
Она хотела притвориться, что не понимает вопроса, но придумала ход получше.
– По-моему, для первого раза все в порядке.
Мы с Генри определенно не родственные души.
Но я и не предполагала, что ты ждешь от нас взаимной душевной близости. Понадобится немало времени, прежде чем мы оба перестанем испытывать неловкость при общении.
