– У меня на сегодня назначено несколько встреч, – сказал он. – Увидимся вечером.
«Все кончено. Тебе придется смириться». Эти слова Мел, острые как бритва, снова и снова поражали его в сердце.
С их браком покончено. Тони отказывался в это верить.
Это идея Мел или ее отца?
«Но ушла она от тебя сама, приятель. Потому что ты повел себя как осел, – твердил он себе. – Ну хорошо, хорошо, я виноват. Во мне заговорил инстинкт собственника. Правильно. Глупое самолюбие. Словно все, что сделано для моей семьи, должно быть сделано непременно мной! Я был не прав и собрался сказать ей об этом, но она упорхнула под крылышко своего отца и… я видел, что он потешается надо мной! Это и вывело меня из себя!»
Он ехал на ферму. Если бы они с Мел остались с глазу на глаз… «Ну почему, почему ее отцу вздумалось вмешаться? Чтобы защитить свое сокровище, разумеется, глупец. Ты и сам так поступал, – спрашивал он и отвечал сам себе. – Но она теперь моя. Разве Сэмюель Сэндс не знает, что теперь я намерен защищать ее? Может, он считает, что у него для этого больше возможностей? Но это не имеет ни малейшего значения по сравнению… О проклятье! Я люблю ее. Разве это не считается?»
Тут он, задержав дыхание, понял, что повторил слова, когда-то сказанные Мелоди. Он вспомнил, как она возникла на пороге его комнаты. «Я люблю тебя, Тони. Разве это не считается?» «Да, Мелоди, считается! Все деньги на свете – пыль по сравнению с нашим чувством. И я пришел сегодня, чтобы сказать тебе об этом. Но это всего лишь слова. Не слишком-то охотно ты доказывал их на деле. Это Мел пошла на уступки, превратилась в твою служанку. Ты все принимал как должное, а потом наорал на нее за то, что у нее есть немного… ну пусть даже и много денег. Ладно. Виновен. Я был дураком. Но я исправлюсь. Клянусь, что все изменится. Я докажу ей. И я докажу ему. Если только она даст мне еще один шанс». Эти мысли теснились в его голове, когда он ехал к ферме.
Тони постарался немного успокоиться. Его ждала работа, кроме того, предстояло составить план, как снова завоевать Мел.
Но не успел Тони приступить к работе, как услышал шум подъезжающей машины. Он выглянул в окно и увидел, как перед мастерской, которую он приспособил под свою экспериментальную лабораторию, плавно затормозил шикарный лимузин. В автомобиле сидел не кто иной, как Сэмюель Сэндс собственной персоной.
Что ему здесь понадобилось?
Тони открыл дверь мастерской.
– Чем могу быть полезен, мистер Сэндс?
– Привет, Тони. Я подумал, что нам следует поговорить.
– Мы уже поговорили этим утром. – Если господин Денежный Мешок собирается предложить компенсацию за согласие на расторжение брака, то он пожалеет, что явился сюда.
– Нет. Разговаривали вы с Мел. Но, насколько я мог судить, это трудно было назвать разговором. А теперь, если вы не против, я бы хотел все-таки побеседовать с вами.
Лучше не стоит говорить с ним, решил Тони. Если отец Мелоди попытается подкупить его, он может не сдержаться.
– Послушайте, мистер Сэндс. Я знаю, что на приданое вашей дочери зарится немало корыстолюбивых подонков…
– Действительно, их хватает. Кажется, она только что получила телеграмму от Адриана Карстерса. Это судостроительный магнат, который не прочь слить свои капиталы с…
– Я только хотел сказать, что не принадлежу к их числу. Если вы собираетесь подкупить меня, то даром тратите время.
– Рад слышать. Это намного упрощает дело.
– Вряд ли. Мел мне дороже любых денег, и я стану защищать свои права до конца. Я подпишу любой брачный контракт, который вы составите.
– Эти контракты – вещь ненадежная. Боюсь, что вам придется взять и ее, и деньги, и прочее.
– Мел потребуется много времени, чтобы от меня избавиться. Так что можете передать от меня вашему магнату-миллиардеру… Что вы сказали?
– Я сказал, что вам придется взять также и деньги. Вместе с Мел. Кроме того, сегодня утром вы несколько погорячились…
– А вы до сих пор находите это забавным? Может быть, все-таки объясните, что вы имеете в виду?
– Я… я… – Сэмюель Сэндс с трудом подавил смех и проговорил: – Терпение. Остыньте, молодой человек. Я пытаюсь сказать, что пришел вовсе не затем, чтобы расторгнуть ваш брак, а чтобы спасти его.
Тони от удивления едва не потерял дар речи.
– Вы пришли, чтобы спасти наш брак? – повторил он.
– Я надеюсь на это. Я решил взять на себя роль переводчика.
– Переводчика?
– Вы с Мел явно не поняли друг друга сегодня утром.
– Не поняли?
Тони вдруг осознал, что невежливо держать гостя в дверях.
– Входите, сэр, – сказал он, пропуская его в мастерскую. – Садитесь. Не хотите ли что-нибудь выпить?
– Неплохо бы. – Отец Мелоди вошел в тесную мастерскую, снял пиджак и положил его на скамью, затем уселся сам. – Спасибо, – поблагодарил он Тони, протянувшего ему банку холодной содовой. – Чем вы тут занимаетесь? – спросил он, обводя взглядом растения в горшочках и различный садовый инвентарь.
– В данную минуту занимаюсь обрезкой. Я только что подписал контракт с «Тампа флорист», и мне надо приготовить эти черенки для… Впрочем, не обращайте внимания. Что вы имели в виду, когда сказали, что мы с Мел не поняли друг друга?
Сэмюель Сэндс отхлебнул глоток содовой и загадочно улыбнулся.
– Я хотел сказать, что вы говорили об одном, тогда как Мел – совсем о другом.
– Не понимаю…
– Разумеется, нет. Ведь вы пришли затем, чтобы извиниться и помириться, не так ли?
Тони кивнул.
– Ну, а Мелоди не услышала вас. Она была настолько уверена, что вы явились к ней вне себя от гнева из-за фермы, что ни о чем другом не могла говорить.
– Ах, опцион! Я уже и забыл о нем.
– Тут нечто другое. Она купила эту ферму и переписала ее на ваше имя.
– Вот как?.. Ей не следовало этого делать.
– А она сделала, и обсуждать этот вопрос вы будете с ней. Я пришел только затем, чтобы указать на возникшее между вами непонимание. Теперь поступайте, как сочтете нужным.
Он взял пиджак и отдал Тони пустую банку.
– Всего доброго, – распрощался он и сел в лимузин.
Мелоди стояла у окна своей спальни и смотрела, как из гаража выкатывает черный сверкающий лимузин. Отец сидит сзади, за рулем – Лео, снабженный списком бакалейных и прочих товаров, составленным миссис Кук. До ее слуха долетало мерное гуденье пылесоса, плеск воды и негромкий разговор двух женщин, которые приходили дважды в неделю делать уборку. Миссис Кук вернулась, и все в доме пришло в движение. Домоправительница снова взяла все дела в свои руки, в том числе кулинарные. Дом теперь не пустует, думала Мелоди. Пустота только у меня внутри. Пустота и одиночество.
