Фрэнсис поморщилась.
— Час от часу не легче…
— Что, на попятную?
— Нет, я выполню договор.
— Ну, тогда вперед! — Ричард взял ее под руку и повел в дом.
Леди Каслбери сидела в гостиной на диване у камина.
— Бабушка, позволь представить тебе мою жену Фрэнсис.
Леди Каслбери окинула Фрэнсис пристальным взглядом не по возрасту ярких голубых глаз — словно сфотографировала. Стильный брючный костюм из жатого шелка светло-серого цвета, черные лодочки на плоском каблуке, сумочка на плече, в ушах скромные золотые сережки, на пальце — обручальное кольцо.
— Приятно познакомиться! Скажите, Фрэнсис, как вам удалось приручить моего внука?
— Ну что вы, леди Каслбери! — Фрэнсис лучезарно улыбнулась. — Я даже не пыталась. Ричард нравится мне такой, какой он есть.
— Значит, вы, детка, не слишком взыскательны! — усмехнулась Диана и, похлопав ладонью по дивану, сказала: — Присаживайтесь и расскажите мне о себе. Ричард мне ничего толком так и не рассказал. Видно, хотел сделать мне сюрприз, и ему это удалось. — Она обернулась к внуку. — Ричард, дай нам поболтать спокойно. Кирк уже отнес ваши вещи в комнату для гостей в восточном крыле.
— В комнату для гостей? — удивился тот.
— В Королевских покоях я разместила Маккормиков. Надеюсь, ты не против?
— Разумеется, — ответил тот с непроницаемым лицом. — Как скажешь.
— Должна сказать, что у моего внука, как выяснилось, отменный вкус! — заметила Диана со светской улыбкой.
Фрэнсис сидела ни жива ни мертва. Теперь понятно, что чувствовали осужденные во времена инквизиции, подумала она, но, как ни странно, стоило им остаться наедине, как леди Каслбери стала намного мягче и дружелюбнее. Она расспрашивала Фрэнсис о семье, образовании, работе, но по-доброму и с большим тактом.
Как и договаривались, Фрэнсис не стала скрывать от леди Каслбери, что познакомилась с Ричардом в тот момент, когда он вел переговоры с ее отцом относительно финансирования турагентства.
— Ведь это почти правда, — говорил он. — Зачем выдумывать другую версию?
— Теперь я понимаю, детка, почему мой внук за вас так ухватился, — сказала леди Каслбери. — Поначалу я несколько удивлялась такой поспешности… Впрочем, это неважно… — Она помолчала. — Скажите, вам с ним хорошо?
Подобного вопроса Фрэнсис никак не ожидала и на миг замялась, но потом подняла глаза, улыбнулась и, не покривив душой, ответила:
— Я люблю его так, как и представить себе не могла.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — заметила леди Каслбери, — впрочем, это не имеет значения. Ричарду очень повезло. — Она взглянула на часы на каминной полке. — А теперь идите к нему. Анабелл вас проводит. Через полчаса Маккормики вернутся с прогулки и будем пить чай.
По дороге Анабелл рассказывала ей, какой Ричард был маленький. При других обстоятельствах Фрэнсис слушала бы все это с удовольствием, но сейчас ее одолевали сомнения. Ричард уверял, что их разместят в Королевских покоях, а теперь вдруг выясняется, что они будут в комнате для гостей в восточном крыле. Что бы это значило?
Наконец они пришли. Анабелл распахнула дверь, пропуская Фрэнсис вперед. Она вошла и огляделась. Ну конечно! В огромной роскошно обставленной комнате была всего одна кровать. Широченная, с резными столбиками и балдахином, с атласным покрывалом и ворохом кружевных подушек, но одна!
Нет, так они не договаривались!
Как только Анабелл вышла, Фрэнсис обратилась к стоявшему у окна Ричарду:
— Как это понимать? — Она повысила голос. — Ты говорил, что у нас будет две комнаты. Ты же обещал…
Он пожал плечами.
— Ты сама все слышала. Диана отдала Королевские покои Маккормикам. В знак особого расположения, — сухо добавил он.
— Но так нельзя! — Фрэнсис обхватила себя руками. — Мы не можем жить в одной комнате.
— К сожалению, выбора у нас нет, — усмехнулся Ричард. — Кровать очень большая, и, хотя я не могу, как того требуют рыцарские традиции, положить между нами обнаженный меч, думаю, пара подушек для этой цели сгодится.
— Нет, — возразила Фрэнсис, и сердце ее тревожно забухало в ребра. — Нет, так не пойдет. — Она кивнула на дверь в углу комнаты. — Что там?
— Ванная.
— Отлично. Там ты и будешь спать.
— Какая ты милая! — улыбнулся Ричард. — Нет, Фрэнсис, я буду спать в кровати.
— Ты настоящий джентльмен! — Фрэнсис огляделась и, заметив за его спиной шезлонг, предложила: — А почему бы тебе не поспать в шезлонге?
— И не подумаю. Во-первых, это неудобно, а во-вторых, я в нем вряд ли помещусь. Во всяком случае, в длину.
— В таком случае в нем буду спать я, — подняв голову, заявила Фрэнсис.
— Ради Бога. — Он пожал плечами. — Ты сама сделала выбор. — Он хмыкнул. — Посмотрим, как ты запоешь, проведя на этом ложе часика два.
— Признайся, ты нарочно все это подстроил? — чуть не плача, спросила она.
— Ну конечно же нарочно! — с готовностью подтвердил Ричард. — Позвонил Диане и сказал, мол, так и так, моя жена никак не хочет со мной спать. Может, если она окажется со мной в одной постели, я ее все-таки уломаю? — Он фыркнул. — Фрэнсис, не сходи с ума!
— Но ведь можно же что-то сделать!..
— Можно. Принять все как есть. Я уже разложил вещи. — Он кивнул на шкаф. — Твое платье уже висит.
— Спасибо, — с каменным лицом произнесла она.
— Не за что. — Он помолчал и уже мягче сказал: — Со своей стороны я постараюсь быть тактичным. Буду выходить, когда ты переодеваешься. Буду стучать, прежде чем войти в ванную. И буду выключать ночник, когда ложусь спать. Видишь ли, дорогая моя жена, я не ношу пижамы.
— Хорошо, — буркнула Фрэнсис, глядя в пол, словно изучала орнамент старинного ковра, и на миг представила себе Ричарда без пижамы.
— Потерпи две ночи, а потом все будет по-прежнему. — Он улыбнулся. — Ну что, пойдем пить чай?
Когда они спустились в гостиную, Маккормики были уже за столом. Шон — высокий загорелый брюнет с серыми глазами, и Памела — вертлявая смазливая блондинка — сидели рука в руке и беспрестанно улыбались, демонстрируя зубы прямо как на рекламе зубной пасты «Колгейт». Фрэнсис невзлюбила обоих с первого взгляда.
Неужели леди Каслбери всерьез надумала отдать этой слащавой парочке родовое поместье? — недоумевала в душе она. Однако Диана, как ни странно, благосклонно взирала на австралийских родственников и с живейшим интересом внимала Памеле. Та с упоением щебетала про знаменитостей, с которыми ей довелось общаться, когда она работала моделью, а леди Каслбери, хотя Фрэнсис могла поручиться, что она знать не знает, о ком идет речь, мило улыбалась.
