Ознакомительная версия.
Направляясь в ее офис, он пытался убедить себя, что зря переживает, что лучшее, что они могут сейчас сделать, — это поговорить откровенно, а потом на время уйти из жизни друг друга, пока не затянутся сердечные раны.
Войдя в кабинет Уитни, он увидел, что ее стол пуст.
— Простите, мистер Андреас, но мисс Росс теперь днем работает вместе с отцом над делом Монтгомери, — сообщила ему ее ассистентка.
— Но мы с ней договаривались…
Мейси Леноски, высокая брюнетка, работавшая в компании чуть ли не со дня ее основания, строго посмотрела на него поверх очков:
— Если вас что-то не устраивает, вам следует обсудить это с ней, мистер Андреас. Хотя хочу заметить, что, если бы я была на месте мисс Росс, я бы тоже ушла, вы ведь за всю неделю не дали ей никакой работы.
— М-м-м, да. Хорошо, я позвоню ей.
Вернувшись в свой офис, Дариус набрал номер Уитни, но ему ответил автоответчик. На звонок в ее кабинет в конторе Россов ответила ее секретарша.
— Здравствуйте, я хотел бы, чтобы мисс Росс мне перезвонила.
— Могу я спросить, по какому вопросу?
— Мы являемся соопекунами моего младшего брата. Я хотел бы забрать его в свое поместье на выходные.
— Спасибо, я передам ей ваше сообщение.
Через десять минут его телефон зазвонил, но вместо мягкого, чуть хриплого голоса Уитни он услышал звонкий голосок ее помощницы:
— Мисс Росс просила вам передать, что вы можете забрать Джино в пятницу в шесть. Она просит, чтобы в воскресенье вечером вы привезли его назад.
Дариус зло бросил трубку на рычаг. Она не посчитала возможным сказать ему эту пару фраз лично! Чтобы успокоиться, ему пришлось напомнить себе о том, что он ранил ее. Дариусу было неприятно это признавать, но, наверное, он заслужил подобное обращение. Он непременно поговорит с ней в пятницу вечером, и, может быть, после разговора по душам они оба смогут двигаться дальше, не вспоминая об этом инциденте.
Но в пятницу вечером на пороге квартиры в Сохо его встретила не Уитни, а Лиз. В одной руке она держала сумку с детскими вещами, а в другой — весело гулящего Джино, который тут же протянул пухлые ручки к старшему брату.
— А где Уитни? — спросил Дариус, обшаривая взглядом комнату.
— Ужинает с родителями, — ответила Лиз. — А мы готовы и можем ехать с вами. Если мы выедем прямо сейчас, то я еще успею позаниматься пару часов.
Дариус понял намек, забрал у Лиз сумку и ребенка и спустился к машине, которая уже через пару минут понеслась по улицам города к его поместью.
Но какой бы милой и веселой ни была Лиз, с какой бы готовностью она ни принимала участие в его играх с Джино, она не могла заменить Уитни.
Ночью он долго стоял у окна, глядя на разбивающиеся о берег волны и злясь на себя. Он считал, что отличался от отца тем, что никогда не причинял боли своим женщинам, и в этот раз все тоже должно было пройти гладко. Но все пошло не так, как он планировал. Осознание того, как сильно он ранил Уитни, убивало его.
Когда в воскресенье вечером он привез Лиз и Джино в Сохо, Уитни, как Дариус и ожидал, снова не было дома. Если он сам злился на себя за то, как обошелся с ней, то страшно представить, что думает о нем сама Уитни.
В понедельник утром он очень долго и тщательно одевался, подбирал галстук в тон рубашке, причесывался. В первый раз он так волновался из-за того, достаточно ли хорошо он выглядит. Мысли о том, что он причинил боль Уитни, съедали его заживо, требуя выхода — откровенного разговора с ней. Только так он мог избавиться от терзающего его раскаяния.
Но стол Уитни снова был пуст.
— Где она? — спросил он Мейси, с трудом скрывая разочарование.
— Мисс Росс опять пришлось изменить расписание. Теперь даже она сама не знает наверняка, в какой день появится в офисе.
— Она избегает меня?
— Нет, просто ее отец позволил ей представлять в суде одного из важных клиентов конторы. Она так радовалась, когда узнала об этом, была похожа на ребенка в Рождество.
— Замечательно, — кивнул Дариус, заставив себя улыбнуться.
Он знал, как важна для Уитни ее работа и как давно она стремилась к тому, чтобы самостоятельно представлять интересы своих клиентов, но одновременно ему было горько. Оказалось, что только он один мучается и не находит себе места. Похоже, Уитни давно смогла переступить через свои чувства к нему и жить дальше. Эта новость должна была принести ему облегчение, но в реальности Дариус почувствовал себя только хуже. Словно он был старой рубашкой, которую сбросили с плеч, скатали в неряшливый ком и бросили в стирку.
Какая глупость! Он ведь хотел, чтобы она была счастлива. Так почему же ему сейчас так плохо?
Во вторник Дариус не смог заставить себя поехать в офис. Он сделал несколько необходимых звонков и провел большую часть дня, читая финансовые отчеты. Он не брился, не ел. От одного воспоминания о столовой боль в его груди усиливалась. Там больше не было перепачканного в пюре Джино, чтобы смешить его, там не было Уитни, с которой он мог бы поговорить. В среду он вновь остался дома, сидел у камина, пролистывая бумаги, а на самом деле безучастно глядя в окно на океан. Он так погрузился в свои невеселые размышления, что не заметил, как в комнату вошла миссис Такер:
— Вас к телефону.
— Я же сказал, что меня ни для кого нет.
— Мне показалось, что это особый случай, ведь звонит ваш брат. Тот самый сладкоречивый льстец.
— Ник? Что случилось? — обеспокоенно спросил Дариус, поднеся трубку к уху.
— О, какое трогательное приветствие.
— У меня нет времени на твои игры. Я должен…
Чтобы он ни сказал сейчас, это было бы ложью. На самом деле он не мог ничего делать, потому что не мог сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей о Уитни.
— Ты скучаешь по ней.
Конечно, он скучает, зачем говорить то, что он и так знает.
— Я причинил ей боль.
— Ох, Дариус, по-моему, себе ты сделал еще больнее.
— Мне плохо лишь потому, что я знаю, что ранил ее.
— Неужели? А с тобой самим все в порядке?
— Нет, и ты это знаешь. Я чувствую себя ужасно из-за того, что обидел ее.
— И именно это заставило тебя стать затворником?
— Да, и еще непреодолимое нежелание бриться.
Ник расхохотался:
— Дариус! Неужели тебе никто и никогда не разбивал сердце? Сейчас ты говоришь так же, как я сам, когда меня бросила жена. Я не мог есть. Не мог спать. И весь день сидел в кресле, глядя на океан.
Дариус промолчал.
— Я правильно понимаю, что именно этим ты сейчас и занят? — Ник отчетливо услышал, как скрипнули зубы его старшего брата. — Дариус?
— Да, да, черт побери! Я уже два дня не могу заставить себя выйти из дома и провожу все время, пялясь на океан. Но не стоит придавать этому такое большое значение.
Ознакомительная версия.
