— Ты не видишь дальше своего носа! С тех пор как маленькая лживая шлюшка появилась здесь…
Мэт вскочил на ноги. Его лицо побагровело от гнева.
— А теперь выслушай меня, Индия! Я не могу винить Лэйни за ее действия да и тебе не позволю. Она имела на то причины. И она не шлюшка. Запомни!
— Нет, шлюшка! Я не слепая, Мэтью. Я знаю, что ты спал с ней…
— Моя личная жизнь — не твое дело. И Лэйни — тоже. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще чернить ее имя. Поняла?
Лицо Индии исказилось от злости, рука взметнулась, прикрывая рот. Женщина раскачивалась на месте, как будто ей жали туфли. Стиснув спинку стула, она наконец взяла себя в руки.
— Ты позволяешь себе оскорблять меня после всего, что я для тебя сделала!
Сколько же раз ему придется выслушивать ее укоры? Мэт постарался придать голосу спокойную интонацию.
— Индия, давай оставим разговор.
— Не могу понять, почему ты встал на ее сторону.
До сего момента Мэт и сам не верил, что поддерживает девушку. Но сейчас он не отрицал, что бессознательно защищает ее. Несмотря на ложь, притворство, предательство, он по-прежнему любит Лэйни. С такой страстью, что игнорировал любые доводы рассудка.
— Мэтью, если ты не остановишь ее, коварная женщина разрушит твою семью.
— Индия, мне не хотелось начинать неприятный разговор, но если ты не в состоянии смириться с положением дел, тебе лучше подыскать другое жилье.
Миссис Дорман сорвала передник и швырнула его в Мэта. Ее лицо побелело как мел, затем покрылось бурыми пятнами. Прямые, как солома, волосы встали дыбом, будто ее ударило молнией. Женщина походила на беглянку из сумасшедшего дома. Но когда она открыла рот, то словно окатила Мэта ледяной водой.
— Если я уйду, Мэтью, я заберу ребенка с собой. Ни ты, ни твоя шлюшка его больше не увидите.
И она выбежала из комнаты, толкнув Лэйни, застывшую в дверном проеме.
Мэт быстро подошел к девушке. Он кинул взгляд на ее побледневшее расстроенное лицо и сразу понял: гадкие слова ранили Лэйни до глубины души.
— Ты давно здесь?
— Достаточно, — пробормотала она. — Что произошло?
— Ничего особенного. — Вилборн отвернулся, не в силах выдержать боль и смущение, отражавшиеся в золотистых глазах. Даже если его любовь не умерла, он не желал, чтобы его снова запутали сети ее магической паутины. Их отношения закончились. Пусть все остается на своих местах.
— Лэйни, мне… мне следует извиниться…
— Незачем. Индия с самого начала меня возненавидела.
— Я тоже виноват перед тобой.
— О, Мэт… Я хочу сказать… я понимаю.
— Злость — не оправдание обвинениям. Не пойми меня превратно. Я по-прежнему считаю, что ты поступила неправильно, приехав сюда инкогнито. Не открыла мне правду. Использовала меня, чтобы переманить Дэвида на свою сторону…
— Нет! — Лэйни шагнула вперед и дотронулась до его руки.
Ее пальцы трепетали, как крылья бабочки. Ласкающие, дразнящие, они легко скользили по его вздрагивающей коже. Сердце Мэта забилось. Казалось, целый рой крылатых эльфов взмахивал нежными крылышками. Мужчина отступил назад, но тело сохранило тепло от случайного прикосновения.
И моментально Мэт раскаялся в том, что сделал бессознательное движение. Боль, исказившая лицо девушки, свидетельствовала, что она неверно расценила его бегство.
Спустя некоторое время Мэт совладал с собой.
— Послушай, я просто хотел сказать, что просчитался. Наговорил тебе лишнего. И прошу прощения.
Лэйни выглядела весьма удрученной.
Неужели она думает, что они смогут восстановить отношения? — размышлял Вилборн. А разве, черт побери, он сам не желает этого больше всего на свете? Но она должна любить его таким, какой он есть, а не соблазнять ради достижения определенной цели.
Рука Лэйни опустилась. На какой-то момент, на сотую долю секунды, она увидела горечь в глазах Мэта. Нет, видимо, показалось. Его взгляд напоминал холодные бездонные норвежские фиорды.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить неровное дыхание, Лэйни произнесла:
— Я принимаю извинения, Мэт. И давай не возвращаться к прошлому. Так или иначе, я пришла сказать тебе, что сегодня отпущу Дэвида с уроков пораньше. Мы с Кэппи едем в город. Я хочу преподнести мальчику сюрприз — купить футбольный мяч. Думаю, он заслужил подарок.
Мэт в ответ улыбнулся.
— Послушай, днем я отправляюсь на непродолжительную прогулку на плотах. Я надеялся, Кэппи присмотрит за ужасным Дэвидом, но раз вы собрались за покупками… Ладно, пусть он побудет с Индией.
Лэйни нахмурилась. Ее глаза непроизвольно проследили путь, который проделала Индия, вылетев из кухни.
— Не беспокойся, — сказал Мэт. — Индия, конечно, не слишком жалует окружающих, но Дэвид — ее любимчик. Я поговорю с ней.
— Ты прав. — И Лэйни повернулась, намереваясь уйти.
— Подожди!
Мэту многое хотелось ей сказать, но слова застревали в горле. Лэйни выглядела потрясающе в очаровательном цветастом сарафане. Яркие коралловые оттенки вспыхивали огоньками в рыжей копне волос, воспламеняя его обостренные чувства.
Ах, если бы можно прижать девушку к груди, целовать нежные сочные губы до тех пор, пока она не обессилит от удовольствия.
Однако фразы, срывающиеся с языка, были совсем не те, что теснились в душе.
— Лэйни, вечером, после ужина… пойдем погуляем? Мне… мне нужно поговорить с тобой.
У девушки остановилось сердце. Словно в неясной замедленной киносъемке, вокруг кружились и мерцали солнечные лучи. Цвет окружающих предметов незаметно перешел в нежную пастель, напоминая капельки свежей росы.
Неужели Мэт вспомнил об их интимных прогулках и ждет повторения?
Она остро ощутила, какой болью обернулась для нее потеря любимого мужчины. Неужели не произойдет чуда и он не вернется к ней?..
Лэйни согласно кивнула и быстро прошла в фойе, прежде чем слезы ручьями хлынули из глаз.
Лэйни и Кэппи вернулись из города около пяти. Им пришлось объездить весь Мэдфорд в поисках футбольного мяча.
Открыв переднюю дверь, Лэйни осторожно крикнула:
— Дэвид? Ты дома?
Тишина. Девушка повернулась и махнула Уолтеру, который ждал в машине.
— Выходи. Его здесь нет.
Воровато оглядевшись, Кэппи внес подарки в дом и засунул их под стойку, прикрывая старыми газетами.
— Как ты думаешь, где они? — спросил он у дочери.
— Понятия не имею.
Лэйни вытянула шею и через дверной проем заглянула в столовую. Странно, обеденные столы не накрыты.
В это время в воздухе обычно витали дразнящие ароматы. На стойке выстраивались рядами графины для вина, а подносы с закусками находились в холодильнике.
