— Да какое это имеет значение?!
— Решающее, — угрюмо произнес Райан. Ангус вскочил из — за стола и неожиданно крикнул оторопевшему Райану:
— Да ты полный идиот! Настоящий стопроцентный идиот! У меня слов нет от возмущения! Пойду попью воды, может, станет легче! — И он вышел, хлопнув дверью.
— Даю голову на отсечение, он пошел пить виски, — откомментировала Грейс.
— Как ты думаешь, это он из-за меня так расстроился? — Райан подсел к ней.
— Из-за нас обоих, — махнула рукой Грейс. — Ты знаешь, что Ангус — один из владельцев лыжного пансионата в Пенсильвании. Но дела там сейчас очень плохи, курорт не приносит никакой прибыли. Ангус хочет, чтобы я поехала и проверила все на месте.
— Почему бы тебе действительно не съездить?
Грейс покачала головой.
— Во-первых, дел — выше крыши. Во-вторых, у меня какое-то странное предчувствие, что лучше туда не ездить.
— Знаешь, когда я охранял Мэделин в рыбацком домике, меня тоже не покидало тревожное предчувствие…
— Что ты говоришь? Расскажи!
Райан покачал головой.
— Это трудно передать словами. Ощущение было такое, словно сама судьба подталкивала меня к чему-то неотвратимому…
— У меня такое же предчувствие, но при этом нет ощущения, что один из совладельцев Ангуса возьмет да и влюбится в меня! — проговорила Грейс.
Райан про себя усмехнулся, но вслух серьезно произнес:
— Шути над чем хочешь, только не над этим.
— Я и не собираюсь. Разве можно смеяться над бедолагой, которого вышвырнули из чужого офиса? — спокойно проговорила Грейс.
— Ну, до этого дело не дошло, — буркнул Райан.
— Ой ли? Тогда что же случилось? Тяжело вздохнув, словно признавая свое поражение, Райан стал рассказывать:
— Когда я вошел к ней в кабинет, там шло совещание. Мэделин говорила о каком-то нововведении в своих компаниях, а потом призналась сотрудникам, что у нее есть дочь.
— Представляю, как ей было трудно.
— Она говорила мне, что начнет жить по-новому, но я не думал, что она все же решится на это.
— Вот видишь, Мэделин сдержала свое обещание!
Райан пожал плечами.
— Как знать. Хотелось бы верить. — Он помолчал и с болью в голосе произнес: — Как я хочу ей поверить, но не могу!
— А ты поверь, несмотря ни на что!
Эти простые слова неожиданно произвели на Райана сильное впечатление. Он посмотрел на Грейс широко открытыми глазами, будто сказанное ею было для него божественным откровением. Она взяла его за руку.
— Я понимаю, что тебе трудно поверить ей. И знаю, почему ты такой недоверчивый. Я тоже недоверчивая. Спасибо Ангусу, это он спас нас от одиночества — и тебя, и меня, и Кейла. Так что я прекрасно понимаю, что тебе пришлось пережить! Не знаю, встречу ли я когда-нибудь человека, который бы полностью разделял мои взгляды, вкусы — одним словом, подходил бы мне. Не знаю, смогу ли я ему довериться и полюбить всем сердцем, но это совсем не означает, что я буду плыть по течению, не делая никаких попыток наладить наши отношения.
— Я пытался, — неуверенно проговорил Райан, хорошо зная, что это не так.
— Рано же ты сдался, Райан! Почему ты ничего не делаешь, чтобы добиться ее любви? — Грейс покачала головой. — Вот уж никогда не думала, что ты такой трус!
— Я не трус, — с горячностью влюбленного возразил ей Райан. Я никогда ничего не боялся, пронеслось у него в голове. Чего же испугался теперь?
Грейс поднялась:
— Пойду к Ангусу.
Дверь за ней закрылась, и Райан остался один. Раздался бой старинных часов, и в доме снова воцарилась гнетущая тишина. А вдруг случится так, что тишина в доме будет сопровождать его всю оставшуюся жизнь? Райан похолодел от этой неожиданной мысли.
Вечером, часов в восемь, Мэделин открыла дверь своей квартиры. На пороге стоял Райан — в поношенных джинсах, клетчатой рубашке и в ковбойской шляпе.
От удивления она лишилась дара речи и только молча смотрела на него. Воспользовавшись ее замешательством, Райан обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Мэделин показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Она обвила его шею руками, прижалась к нему и отдалась его горячим поцелуям. Она истосковалась по его ласке, все в ней стремилось к нему, только к нему. Но природная рассудительность одолела безудержный наплыв чувств, и в ее душу закрались тревожные сомнения. Они и прежде целовались. Он уже там, в горах, был готов признаться ей в любви, но в трудную для нее минуту, когда она больше всего нуждалась в поддержке, оставил ее.
Райан оторвался от ее губ, и Мэделин воспользовалась паузой — перевела дух и решила высказать ему все, что накипело у нее на душе. Но только она собралась дать ему гневную отповедь, как Райан проговорил:
— Мэделин, я люблю тебя!
Опешив, она отпрянула от него.
— Я давно хотел тебе это сказать, еще в тот день, когда мы впервые увидели друг друга, но не решился.
— Боялся?
— Да, — признался он, виновато улыбаясь. — Боялся.
— Понятно, — сказала она, приходя в себя после первого потрясения. Он вошел в белоснежную прихожую и закрыл за собой дверь.
Мэделин примирилась с его вторжением, решив, что разговор, завершающий их отношения, должен происходить в подобающей обстановке. Подавив раздражение, она посмотрела ему прямо в глаза:
— В каком-то смысле я тебя понимаю, но я устала от бесконечных метаний из одной крайности в другую — то ты меня любишь, то не любишь. Ведь это продолжается чуть ли не с самого начала нашего знакомства.
Райан стоял, опустив голову, и теребил поля своей шляпы.
— Я знаю, — кивнул он.
Увидев, что ее слова не достигли цели, Мэделин глубоко вздохнула.
— Знаешь, да не все. Мне нужна безоглядная преданность. Такая, чтобы мой избранник разделял мои взгляды и помогал в осуществлении моих творческих замыслов. И я не уверена, под силу ли тебе это. У тебя очень упрощенное представление о браке: послушная жена, дети и дом, окруженный забором из белого штакетника. Но ты глубоко ошибаешься. Со мной такого не будет. Придется сидеть до поздней ночи на совещаниях и заседаниях, заниматься благотворительностью, собирать средства то на одно, то на другое. Мой муж должен сопровождать меня везде — не важно, общественное это мероприятие или частная вечеринка. Если ты этого не поймешь, у нас ничего не выйдет.
Райан вздохнул.
— Я все прекрасно понимаю. Я даже не подозревал, что так хорошо разберусь во всем. — Он помолчал и, снова вздохнув, признался: — Знаешь, я решил позвонить своим родителям.
— Что ты говоришь! — воскликнула Мэделин.
— Да, решил позвонить родителям, — повторил Райан, нервно теребя края шляпы. — Благодаря тебе я на многие вещи смотрю теперь совсем по-другому. Я впервые задумался: может, и у моих родителей есть свое призвание? — Он помолчал, потом продолжал: — Ты помогла мне понять поведение моих родителей. Они оставляли меня одного, чтобы осуществить свои планы, полезные всему обществу. Они тоже создали рабочие места для тысяч людей.
