Рой не отрывал глаз от лица Торнтона. Голос его звучал мягко, почти ласково, но глаза… Глаза принадлежали убийце.
Шорох сзади, неясные тени… Если из-за них пострадает Джеральдина, он будет стрелять даже в начальника полиции!
— Карла, это наши?
— Понятия не имею. Надеюсь, что да.
Рой снова прикипел к окну.
— Билли, я не знала… Что в этих ящиках?
— Это никоим образом не касается тебя, дорогая. Немножко того, немножко другого, самую малость третьего… Даже удивительно, что в наши дни люди готовы платить за это бешеные деньги.
— Неужели?
— А ты не знала? Ты же всю жизнь принадлежишь именно к такому кругу. Большие деньги, изысканный вкус…
— Может быть, но мне не нравится то, что я вижу, Билл!
Маленькая, прямая, словно стрела, она стояла перед Торнтоном, и Рой гордился ею в этот момент. Принцесса Юга, иначе не скажешь. Боже, как же он любил ее!
— Когда мы поженимся, Джеральдина, я постараюсь изменить твое мнение.
— Поженимся? — Она усмехнулась.
Уолтер вмешался в разговор, хотя здорово сник под мрачным и откровенно презрительным взглядом своего друга Билли.
— Билли, Джеральдина… она… у нее кое-какие финансовые проблемы…
— Да ну? У Бриджуотеров это входит в привычку. По крайней мере, у младших.
Уолтер торопливо замахал руками, глядя на изумленное лицо сестры.
— Джерри, я верну все деньги, клянусь!
— Я не понимаю, Уолтер, ты что, брал деньги Фонда? — ужаснулась Джеральдина. — Как ты мог! Сколько же?
— То есть… Ты не… Но я думал, ты знаешь…
Рой не сдержал ухмылки. Вот так и попадаются дураки. Ладно, с этим уже ничего не поделаешь. Сегодня Джеральдине придется расстаться с большинством своих иллюзий. Семейное дело! Сейчас самое важное — Билли Торнтон.
Он, казалось, успокоился и расслабился. Даже с некоторым интересом слушал перепалку брата и сестры. Потом неожиданно вмешался:
— Не волнуйся, Джеральдина. У нас будет больше чем достаточно денег. Так что можешь продолжать свои игры в великодушного ангела-хранителя.
Джеральдина вскинула на него глаза, и в них стояли негодование и ужас.
— Я думала, ты относишься к Фонду серьезно.
И в этот миг — как всегда и бывает в жизни — совершенно неожиданно начался кромешный ад.
Сначала громко и испуганно завопил какой-то ребенок, затем показался взбешенный Мануэль, гнавшийся за этим ребенком, а потом откуда-то выбежал какой-то человек, судя по всему, отец ребенка.
Потом раздались первые выстрелы. Копы, сидевшие в засаде неподалеку, не выдержали и открыли огонь.
Рой действовал хладнокровно и четко, хотя сердце его сжалось от страха за Джеральдину. Он, а за ним и Карла, вломились в ангар и наставили пистолеты на всю живописную группу. Торнтон в одно мгновение оказался возле Джеральдины, сгреб ее в охапку и использовал вместо щита. В его руке, как по волшебству, вырос пистолет. Торнтон приставил его к виску девушки. Рой замер и процедил тихо и угрожающе:
— Убери пушку! Я сказал, убери пушку, придурок!
В этот момент Уолтер оправился от потрясения и рванулся к сестре. Прогремел один-единственный выстрел. Уолтер споткнулся, а потом закричала Джеральдина.
— Уолли!
Торнтон усмехнулся.
— Успокойся, я просто слегка подрезал ему крылышки.
— Когда я доберусь до тебя, Билли Торнтон…
— И что ж ты тогда сделаешь, моя драгоценная?
Рой двинулся вперед, держа Торнтона на прицеле.
— Ничего она не сделает, потому что с тобой все сделаю я.
— О, какая прелесть! Вот и наш мистер Доннелл, вернее, не Доннелл, а неизвестно кто. Возможно, вы, мой друг, не вполне понимаете, во что ввязались.
— Это ты не понимаешь, дорогуша!
Карла вышла из-за контейнера. Она держала на прицеле Мануэля. Торнтон и бровью не повел.
— А вот и наша светская львица из полиции. Все в сборе.
Рой посмотрел на Джеральдину. Она была напугана, но держала себя в руках.
Держись, девочка! Я никому не позволю причинить тебе вред!
— Игра окончена, Торнтон.
— Не думаю, Доннелл. У меня преимущество. Довольно хорошенькое, хотя и глупое.
— Меня зовут Доннери. Детектив Рой Доннери. Не делай глупостей. Здесь кругом полицейские. Док окружен.
Мануэль робко подал голос от двери:
— Он говорит правду, босс. Там копы…
Торнтон лишь на долю секунды посмотрел в сторону Мануэля, и этой малости Рою Доннери хватило. Он прыгнул, словно тигр, и в тот же момент Джеральдина вырвалась из рук своего жениха и бросилась к Уолтеру, неловко пытающемуся подняться на ноги. Одна его рука висела, словно плеть.
Рой и Торнтон сплелись в один большой комок ярости и ненависти. Худощавый на вид, Торнтон оказался очень сильным и гибким, к тому же он сражался за свою свободу. Лишь через несколько секунд Рою удалось прижать его к полу и завернуть ему руки за спину. Некоторое время Рой пытался найти наручники, пока кто-то не сунул их ему прямо в руку, и сладкий голос Карлы пропел:
— Мы, нежные цветки Юга, всегда тщательно готовимся к свиданиям. Мало ли, что может понадобиться девушке?
— Я думал, это касается только губной помады.
— Помада у меня в другом кармане.
Вбежавшим полицейским Рой передал всклокоченного и злого Торнтона.
— Берегите его, как зеницу ока. Ему многое предстоит рассказать нам.
— Тебе я не скажу ничего.
— Посмотрим. Кстати, один вопрос. Как ты меня расколол? Что я сделал неправильно?
— На прошлой неделе до меня дошли слухи, что Савуар арестован. Не то, чтобы я сразу заподозрил тебя, но на всякий случай решил держать тебя подальше. Моя невеста подошла для этой миссии, как нельзя лучше.
— О да.
Рой устало махнул рукой полицейским и подошел к Джеральдине и Уолтеру.
— Как он?
— Кажется, ничего…
— О, я в полном порядке! Просто меня подстрелили, а жизнь моя разбита вдребезги.
— Это всего лишь небольшая дырка, кость не задета.
— Да, но эта дырка во мне!
Джеральдина хихикнула и немного смутилась, увидев удивление Роя и возмущение брата.
— Извините… Наверное, это стресс. Я не каждый день… То есть, не каждую ночь… То есть…
Рой многозначительно хмыкнул, и она все-таки покраснела. Затем подняла глаза и посмотрела на мужчину и мальчика, сжавшихся в углу ангара.
— Я не понимаю, откуда они здесь взялись?
— Спроси своего брата.
— Почему меня?
— Ну, вы же должны знать, какой груз к вам идет.
— Я не понимаю, о чем вы говорите!
— Это ваш груз.
— Наш груз — это сигары и табак, отличные сорта из Колумбии.
Рой с интересом посмотрел на бледного и растерянного Уолтера.
