— Простите… Сядьте, Хайме… пожалуйста, — с трудом выговорила она, вытирая слезы. — У вас был такой вид! — стараясь успокоиться, воскликнула она. — Бет сидит и согласно кивает головой, слушая, как вы, Хайме, на все лады превозносите своего сына.
— Я? — изумился Хайме. — Да, действительно! — ошеломленно согласился он. Растерянность на его лице вызвала смех у обеих женщин.
— Вы-то к нему привыкли, — стал он вдруг оправдываться, — а Джейси в самом деле необыкновенный ребенок… — Хайме терпеливо подождал, пока Розита и Бет справятся с приступом смеха. — Вы имеете полное право им гордиться… Я давно хотел вам обеим это сказать. — Он поднял чашку и допил кофе, явно смущенный собственной эмоциональностью.
— Я рада, что вам довелось узнать, какой он необыкновенный мальчик, — взволнованно воскликнула Розита. Она встала и, подойдя к нему, нежно потрепала его по волосам, а потом взяла опустевшую чашку. — Еще кофе?
— Да, пожалуйста, — кивнул он.
— Хайме, если хотите, можете переночевать у нас, — заботливо предложила Розита.
— Спасибо, Розита, — улыбнулся он, откидываясь на спинку кресла. — Но не могу, завтра рано утром мне надо быть в клинике.
Допив кофе, Розита извинилась, что ей надо написать письма, и ушла в дом.
— У Розиты есть редкий дар — читать чужие мысли, — сказал Хайме, устремив на Бет пристальный взгляд. — Нам надо поговорить.
Сердце Бет сжалось от страха: сцена с репортерами явно разозлила Хайме.
— Эта история с прессой… — ровным тоном начал он.
— Они приехали сюда из-за родственников королевской семьи, — торопливо перебила его Бет. — Нас они, возможно, больше и не тронут!
— Бет, я не дурак, — огрызнулся Хайме. — Какая разница, из-за чего они здесь. Они откопали отличный сюжетец для скандальной истории. Если они появятся снова, тебе лучше сделать заявление, которое их утихомирит.
Бет кивнула. Она и сама пришла к такому выводу.
— А вот что им сказать, нам надо обсудить.
— Скажу правду. Я не могу лгать, Хайме, да и смысла в этом нет.
— Я не предлагаю тебе лгать, Бет. Но если ты скажешь, что мы собираемся пожениться, это, возможно, отобьет у них охоту копаться в нашем прошлом.
Бет в негодовании вскочила.
— Это уже даже не смешно! Я пошла тебе навстречу с Джейси, так ведь? Ну и поставь на этом точку.
— А если я не могу?
— О, ради Бога, Хайме! Я устала с тобой пререкаться! — взорвалась Бет. Она повернулась и ушла в глубину сада. Неудивительно, что от всех этих деловых разговоров о женитьбе, игры в счастливую семью она чувствует себя так, будто балансирует на грани эмоционального срыва.
— А если я буду продолжать с тобой спорить, ты лишишь меня Джейси, да, Бет? — возникнув перед ней, сердито спросил Хайме.
— Конечно, нет! Я… Хайме, ну что ты меня мучаешь? — устало взмолилась Бет.
— Чем? Что прошу руки женщины, которая меня ненавидит? — огорченно спросил он, опускаясь на скамью под старым миндальным деревом. — Да, согласен, я, наверное, не в своем уме, — пробормотал он, проведя руками по лицу.
— Хайме, у меня нет к тебе ненависти… Больше нет, — тихо сказала Бет, садясь рядом. Она ведь живое свидетельство того, что любовь и ненависть могут жить в сердце бок о бок, грустно думала Бет. Но теперь остались только любовь и тоска по тому, что могло бы быть.
— В тот день, когда ты сказала, что тебя не интересует ни этот полоумный Ривера, никто другой…
— Хайме, что конкретно ты имеешь против несчастного Педро? — раздраженно прервала его Бет, озадаченная поворотом разговора.
— Несчастного Педро? — резко спросил он. — Ты считаешь нормальным, что он пользуется наркотиками и утверждает, что они помогают ему в работе?
— Я… я не знала об этом.
— Значит, ты либо слепа, либо невообразимо глупа, — отрезал он язвительно. — Либо последние пару лет не встречалась с ним.
— Если бы ты дал мне досказать, то узнал бы, что последний раз я его видела задолго до его известности, — со злостью сказала Бет. — По сути, со времени его первой выставки в галерее Розиты.
Хайме поднял брови, выражая удивление.
— Тогда, может, скажешь, зачем ты морочила мне голову, называя его имя?
— Морочила тебе голову? — изумленно повторила Бет. Пора бы перестать удивляться тому, что он говорит. Она никогда не знает, что у него на уме.
— Когда я спросил тебя, есть ли у тебя в жизни мужчина, ты тут же назвала человека, которого не видела Бог знает сколько лет и который тебя совершенно не интересует, — холодно сказал Хайме.
— Я тебе уже говорила, тебя это совершенно не касается, — огрызнулась Бет.
— Но ты же назвала его для отвода глаз, чтобы сбить меня с толку, — возразил он. — Я начинаю думать, что у тебя все-таки есть кто-то, за кого бы ты хотела выйти замуж.
— Я просто поражаюсь твоим фантазиям! — воскликнула Бет. — Да нет у меня никого, Хайме!
— Так будет! Я понимаю, что веду себя эгоистично и неразумно, но, если ты выйдешь замуж, останется ли Мальорка домом Джейси? Согласится ли его… его отчим, чтобы он рос испанцем? Кого Джейси называть папой?
— Такие проблемы не возникнут никогда! — порывисто воскликнула Бет. — Я никогда не выйду замуж!
— Кто знает, что может произойти в будущем, — задумчиво сказал Хайме.
— То же самое можно сказать и о тебе, — ответила Бет. Только она уже знала ответ на этот вопрос. Он тоже, как и она, потерял единственного человека, с которым мог связать свою судьбу по любви, и теперь только может рассчитывать на брак без такого существенного фактора.
— Я никогда не женюсь, и детей у меня больше не будет, — безжизненным тоном сказал Хайме. — Могу даже поклясться!
— И я тоже, — ответила Бет, но в груди у нее шевельнулся страх. Как поведет себя Хайме, если узнает, что вопрос о других детях может возникнуть помимо его воли? — Выходит… для тебя проблема решена.
— Она может быть решена, если только ты выйдешь за меня замуж! — со злостью воскликнул он, сверкнув глазами.
— Ты, правда, ведешь себя эгоистично и неразумно! — в сердцах воскликнула Бет и вскочила со скамейки. — Моих проблем брак с тобой не решит!
— Не решит? — гневно возвысил он голос и схватил ее, когда она сделала попытку уйти. Резко повернул к себе и крепко обнял. Огонь, пронесшийся по его жилам, вызвал ответное пламя у Бет, и губы их слились в жадном поцелуе.
Хайме просунул руки под ее легкий топ и со стоном обнял ладонями ее набухшие груди. Невнятно бормоча какие-то нежные слова, он стянул через ее голову топ и приник ртом к остроконечным упругим вершинам, жаждущим ласки.
